– Мрак, Красс сказал мне, что кабинет Кербеса снабжен самой совершенной записывающей и анализирующей аппаратурой. – испугалась Катрин. – Сейчас он уже сидит и прослушивает запись. Он всегда так делает. Если ты врал ему, он это уже знает.
– Откуда Красс об этом узнал?
– Пока Красс не вышел на пенсию, Кербес был его подчиненным. Это Красс придумал вести запись всех разговоров, а Кербес развил идею.
– Опять детектор лжи?
– Да. Может, нам уже пора скрываться?
– Нет… Нет, нет, нет. Я предвидел такую возможность. Ты же знаешь, на Зоне детектор драконов на мне обломался. К тому же, о главном я умолчал.
– Па, у тебя всегда четыре козырных туза в рукаве! Выкладывай!
Мрак все-таки улыбнулся.
– Не спрашивай о том, что тебя не касается, если не хочешь услышать нечто, для тебя неприятное.
– Тысяча и одна ночь. Знаем, читали. Доставай первого туза.
– Я предложил организовать здесь колонию людей и драконов. На их историческую родину мы ни ногой… Керберу это понравилось.
– Второй туз?
– Я пообещал им помочь с продлением жизни.
– Это мы могем! Если катер поднимем. Дальше?
– Я сказал, что если они нас здесь бросят, мы с горя наложим на себя лапки.
– Он поверил?
– Я привел аргументацию. Есть только одно маленькое сомнение – верит ли он нам в принципе?
– Мы на самом деле скрестим лапки?
– Нет. Мы атакуем базу и уничтожим нуль-т. Они навсегда останутся здесь под нашим чутким руководством. Лет через пятьсот здесь будет цивилизация – мечта! Но это крайний случай. Не хотелось бы до него доводить.
– Четвертый туз тоже есть?
– О четвертом я как раз умолчал. Лобасти, помнишь историю Великого Дракона?
– Помню. Он сконструировал себе тело дракона и переписал туда память.
– А до этого что было?
– Спал в анабиозе тысячу лет.
– А еще раньше?
– Пришел в наш континуум из другого. Потом все ушли, а он остался.
– Правильно. Связь разорвалась, и он остался у нас. Понимаете, прошло несколько лет, и связь разорвалась! Нуль-т надежно работает только в пределах одного континуума. Мартышки начинают осваивать этот мир, тут связь рвется, они остаются навсегда здесь. Мы ни в чем не виноваты! Их не так много, они нуждаются в помощи и утешении. Мы даем и то, и другое, и воспитываем из них людей! Настоящих людей! Численность, влияние и авторитет наших видов выравниваются. Драконы больше не приблудные попрошайки, мы равноправные партнеры.
– Это жестоко, папа.
– Это лишь возможный вариант. Никто не знает, почему в тот раз оборвалась связь.
– Мрак, мне это не нравится. Но, если мы их предупредим…
– …они намылят пятки из этого континуума, – продолжила Лобасти. – Но в их континууме мы будем зверюшками в зоопарке. Я не знаю, что делать, папа. Мы должны их предупредить, но…
– Давай подождем немного. Пока не началась колонизация, им ничто не грозит. Персонал базы уйти всегда успеет. Посмотрим, как они поведут себя по отношению к нам, а там решим. Предупреждать врагов я не намерен.
– Мрак, не надо сгущать краски. Ты ведь не считаешь их врагами.
– Конечно, нет. Пока они не знают, что мы беглые каторжники. Но, если узнают, я сяду писать завещание. Реакция людей на беглых проста и однозначна.
Шаллах ворвалась как пушечное ядро.
– Марак, помоги! Пожалуйста! Беда!
– Что? Где? Когда? Почему?
– Лаэрт разбился. В горах, там где мы камни собирали. Флаер с крылатым ящером столкнулся. Спасатели не могут там на вертолете сесть, ящеры под винт бросаются.
– Подъем! – гаркнул Мрак. Лобасти вскочила на ноги, Катрин испуганно сжалась, осторожно выглянула из-под крыла. – Летим спасать человека. подробности – по дороге, – объяснил Мрак.
Подробностей не было. Шаллах сообщила все, что знала. Летели очень быстро. Полсотни километров преодолели за четверть часа.
Над разбитым флаером кружили птеродактили, но сесть еще опасались. Внезапно один беспорядочно забил крыльями и упал на камни.
– Есть кто живой? Отзовись! – позвал Мрак. Кто-то отстреливался от птеродактилей из-под обломков флаера, и Мраку не хотелось получить по ошибке заряд из лазерного пистолета. Шаллах соскочила на камни, подвернула ногу, вскрикнула и, прихрамывая, побежала к месту аварии. Мрак подошел следом. Лаэрт, обнаженный по пояс, лежал на спине, ноги скрывались под корпусом машины.
– Драконы… – прошептал он и потерял сознание.
Мрак взялся за крыло, напрягся, приподнял машину. Катрин подкатила камень. Шаллах оттащила в сторону Лаэрта, встала на четвереньки, заглянула в кабину и завизжала. Мрак выдернул ее из-под машины, схватился покрепче за корпус. С неба свалилась Лобасти, втроем драконы перевернули флаер. На камнях осталось голое окровавленное женское тело. Рядом – оторванная выше колена нога. На залитом кровью лице сквозь разорванную щеку белели зубы. Бедняжка была еще жива. Катрин бросилась к кабине, выбросила на камни ворох женской одежды, покопалась, разыскивая аптечку. Аптечки не было. Дракона схватила платье, разорвала, скрутила жгутом, перетянула обрубок ноги. Мрак обнаружил, что кисть правой руки держится только на сухожилии, выбрал подходящую тряпку, кажется, трусики, скрутил жгутом, остановил кровотечение. Лобасти положила тело на шею и умчалась на чудовищной скорости. Катрин погрузила на Мрака Лаэрта, Шаллах забралась следом, и драконы поднялись в воздух. Шаллах лила слезы непереставая.
– Марак, ты видел, она сама разделась.
– Видел.
– Лаэрта теперь из-за нее деклассифицируют.
– За дело. Не скули.
– Ее тоже.
Мрак молчал. Может, девушка и была шлюхой, но чертовски красивой. Медицина в этом континууме развита на удивление слабо. Регенерировать ткани не умели, Мрак это уже знал. Ему было жаль девушку.
– Ты не понимаешь, ее же никуда не возьмут без руки. Без ноги бы еще взяли, диспетчером, или еще кем, но без руки… Она даже гетерой не сможет стать с таким шрамом на лице.
– Заткнись! – рявкнул Мрак.
– Прости меня, глупую, ты прав. Не пристало честной девушке идти в гетеры. Но ведь она сама разделась, Лаэрт не виноват, – ныла Шаллах. Мрак заскрипел зубами.
У здания базы их уже встречали с носилками. Лобасти, злая как фурия, вышагивала вдоль стены, хлестая себя хвостом по бокам.
– Па, эти кретины меня чуть не пристрелили. Я кричу, чтоб врача позвали, а они за пистолеты хватаются. Вот смотри, – она распахнула крыло, демонстрируя крохотную обгорелую дырочку в перепонке. – На задних лапках перед ними стою, в передних умирающая, а они пальбу открыли. Убить же могли! Ну, я развернулась и ка-ак…
– Насмерть?
– Живы. Ноги у обоих переломаны. Я по ногам била.
Мрак выругался. Сосчитал про себя до десяти и опять выругался.
Несколько человек с интересом слушали незнакомую речь.
– Ничего страшного не случилось, – шепнула Катрин. – Посмотри на придурков у стены. Нас по-прежнему никто не боится.
Мрак подошел к людям.
– Вызовите Кербера. Говорить буду.
Седой мужчина кивнул головой, и один из молодых полез в карман за переговорным устройством.
– Вот тебе и Подлиза, – удивился кто-то в толпе.
Кербер появился быстро. Также быстро толпа любопытных рассеялась.
– Что здесь произошло?
– Хороший вопрос. Актуальный. Сначала стреляем, потом спрашиваем. – Мрак хлестнул себя хвостом по боку. – Лобасти ранена в крыло. Стрелять в спасателя – последнее дело. Драконы так не делают. Она теперь два дня не сможет летать, понимаете? Два дня без неба!
– Папа! – возмущенно воскликнула драконочка. Она моментально сообразила, что теперь два дня придется изображать тяжелораненую. Кербес же посмотрел на нее с уважением.