– Я тоже согласна, – подхватила Шаллах.
– Лобасти в ваших зверских опытах участвовать не будет, – твердо сказала Катрин, распахнув крыло, отгородила драконочку как занавеской.
– Может, кто-то спросит мое мнение, – Лобасти, изогнув шею, выглянула из-за крыла.
– Нет, – дружно сообщили ей Мрак и Катрин.
Кербес поднял руки.
– На этот раз в эксперименте участвуют только мужчины.
– Я, значит, – хмыкнул Мрак. – Тогда я выбираю тебя! – он нацелился пальцем в грудь Кербеса.
– Это совпадает с моим решением. – Кербес остался невозмутим.
– А не страшно?
– Страшно, – честно признался тот.
– Блейз?
– Не имеет значения.
– Хорошо, я повторю этот вопрос после сеанса, – усмехнулся Мрак. – У меня два условия. Первое. Поскольку я, единственная мужская особь нашей популяции, могу погибнуть, перед сеансом я сдам мужское семя. Вы, люди, обеспечите его хранение и поможете женщинам его использовать по назначению.
– Принято.
– Второе. Женщины, выйдите.
– Вас двое, нас пятеро, – недовольно возразила Лобасти, поднимаясь.
– Покарауль снаружи, чтоб нас не беспокоили.
Драконы и девушки удалились, но тут же дверь снова приоткрылась, просунулась голова Лобасти.
– Папа…
– Вся выйди.
Голова убралась, дверь закрылась.
– Второе. Если я погибну в ходе эксперимента, вы, Кербес, возьмете на себя охрану драконов и защиту их от людей. Не справитесь, самоуничтожитесь. Если Блейз будет мешать, вы его физически уничтожите. До того, как он превратит ситуацию в кризисную, а не после. Вы меня поняли? До, а не после.
– Я себе представлял драконов иными, – выговорил Кербес.
– Люди меня многому научили. И вы, Кербес, тоже. Безопасность вида превыше всего – это ведь ваши слова. Понимаю, бывает неприятно увидеть себя в зеркале.
– О, воды Стикса, ничего вы не понимаете.
– Пусть так. Это неважно. Скоро мы будем понимать друг друга очень хорошо.
– Опять неверно! Это я буду вас понимать! Я вас, но не вы меня!
Мрак порылся в баре Пенелопы, достал пузатую посудинку на ножке, хрустальное ведерко с серебряной окантовкой, распечатал бутылку, наполнил бокалы коньяком. Порывшись среди продуктов для драконов, откопал лимон, вымыл, нарезал кружочками. Один, надрезанный до середины, приспособил на край бокала Кербеса, свою долю просто бросил в хрустальное ведерко. Пододвинул к журнальному столику кресло для Кербеса, поставил бокалы.
– Присаживайтесь, расслабьтесь и рассказывайте.
– Коньяк с лимоном, – Кербес удивленно поднял бровь, – из чаши для омовения кончиков пальцев – это новое слово в искусстве оформления трапезы.
– Я так и думал, что вы используете ее для чего-то другого. Наши сосуды не такие широкие, и бортик выше. Согрейте чашу в ладонях, это придаст напитку дополнительный аромат. – Мрак напрягал память, вспоминая, что еще говорил Бугор о коньяке. Полюбовался игрой света на гранях ведерка, понюхал, отпил маленький глоток. На этом его знания кончились.
– Не правда ли, великолепный букет, чудесный аромат. Вот только, на вкус драконов, крепковат.
Кербес повторил его действия, хохотнул.
– Крепковат, говорите? Да этим слона уложить можно. Неразбавленный винный концентрат.
– Быть не может! – изумился Мрак. – Вы оскорбляете водой благородный напиток?
– Я бы запретил его вообще, но слишком легко найти замену. Это один из таранов, сокрушающих устои нашей цивилизации. Вам, драконам, он не страшен. В вас чувствуется культура пития, выработанная веками, почти ритуал. Люди пьют его без меры, из двуногих прямоходящих превращаются в червей ползающих. Да, Мрак, наша цивилизация идет к закату. Мы давно миновали вершину расцвета, теперь деградируем. – Кербес отхлебнул из чаши, закусил лимоном. – Действительно ведь, очень интересное сочетание.
Да, о чем я говорил. Весь проект с созданием Института Времени направлен на одно – собрать вместе всех, кому небезразлична судьба цивилизации. Тем более, имелась такая хорошая отправная точка. Нам в руки попала машина пришельцев. Беспилотный автомат внезапно возник на пути воздушного лайнера. Из ничего, понимаете. Только что на экранах радаров ничего не было, и вдруг возник. Была катастрофа, сотни жертв, обломки лайнера, разбросанные на тысячи метров вокруг, и был целый с виду аппарат пришельцев. К сожалению, внутри он пострадал не менее нашего лайнера. Красс, он занимал тогда высокий пост в высшем координационном совете, понял, как можно использовать этот подарок судьбы. Он превратил пришельцев в пугало, сумел в десять раз увеличить численность сил охраны порядка, единственной не прогнившей насквозь структуры общества. Он создал даже космический флот, предназначенный для защиты планеты от нападения из космоса. Многие думающие люди надеялись, что наступила эпоха возрождения. Но нас подвели техника и технология. Мы успели слишком хорошо отладить автоматическое производство и конструирование. Красс ставил перед экономикой сложнейшие задачи. Совет, озабоченный не менее его, утверждал их. Экономика справлялась. Не люди, а машины. Люди жаждали хлеба и зрелищ. Компьютеры проектировали и строили межпланетные корабли. Знаете, компьютеры очень сильны во всем, что не требует творческого мышления. Собрать из кубиков дом? – Пожалуйста. Собрать из типовых узлов космический корабль? – Пожалуйста. Разработать типовой двигатель для корабля – нет проблем. Смотрим в справочник, выбираем топливо. Ага, их там много. Какое самое безвредное? Кислород и водород. Какая температура горения? Такая-то. Какой материал выдержит эту температуру? Смотрим в справочник. Такой-то. И вот он, двигатель! Человек пальцем о палец не ударил. Мы столкнулись с проблемой Вечного Города. Как Рим на заре истории чуть не погиб от излишка рабов, так человечество может погубить излишек машин.
Но Красс не был бы Крассом, если б ставил только на одну лошадь. Он основал Институт Времени. Тогда название было иное. Он лично уговаривал ученых, он посетил сотни городов, тысячи школ, отбирая – нет, не талантливых, а просто любопытных, не потерявших тягу к знаниям детей. И Красс совершил самое страшное преступление за последнюю тысячу лет. Он уничтожил равенство. Выделил ученых в особую, высшую касту. Восстановил и укрепил почти вымершую денежную систему. Попасть в высшую касту легко. Нужно сдать несложные экзамены. Так же легко из этой касты вылететь. Чтоб в ней удержаться, нужно работать. Но это одна половина преступления. Вторая половина в том, что Красс создал условия, подталкивающие людей вступать в высшую касту. Сказать, как это делается? Да очень просто! В то время, как уровень жизни ученых остается по-прежнему высоким, уровень жизни плебса падает с каждым годом. Для народа придумали простую сказочку – кто не работает, тот не ест. И ведь верят! Танталовы муки, да и как можно не верить, если во все века люди работали! Если передачи все уши прожужжали – работай, и будешь жить хорошо. Верят! Но не работают. Видят, как хорошо живут те, кто хоть что-то делает, но все равно сидят на бесплатном пайке. А уровень жизни медленно, но планомерно снижается. Сегодня исчезают тонкие ткани, вместо них на прилавках остаются только грубые. Завтра исчезает какое-то пирожное, послезавтра вместо изящных кресел появляются тяжелые, уродливые стулья.
Кербес задумчиво погонял по краям чаши лужицу коньяка, залпом допил, сморщился.
– Скажете, втаптывать свой народ в грязь подло? Да, подло. Да, мы его обманываем, лишаем заслуженного изобилия.