Это, наверно, наш катер какую-то аварийную капсулу сбросил. Я же на посадку с пустыми баками шла, а это нештатная ситуация.
– А что бывает в таких капсулах?
– Носимый аварийный запас – палатка, печка, что-то из оружия, генератор, передатчик, немного кислорода, немного воды и продуктов.
– Тогда первая цель ясна – разыскиваем эту капсулу. А что будем делать потом?
– Потом будем размножаться. Как кролики, – тихо сказала Катрин. – Будешь спать поочередно то со мной, то с Лобастиком. А провинившуюся будешь отлучать от себя. А мы будем рожать тебе детей и бегать перед тобой на задних лапках.
– Зачем ты так, Катрин…
– Прости. Не могу забыть Зону.
– А что, все великие драконы были двоежонцы, – влезла Лобасти.
– И сколько таких было? – обрадовался Мрак перемене темы.
– Великих? Один!
Мрак задумался. Посмотрел на море. Искоса взглянул на притихшую аудиторию.
– Ну что ты думаешь, папа? – не выдержала Лобасти. Весь наш род начался с трех драконов. В конце концов, ты мне не настоящий отец. У тебя со мной ни одной общей хромосомы. И с мамой тоже. Так что с точки зрения генетики все нормально.
– Кэт, в какое время мы попали?
– Я еще мало видела, но похоже, что в ранний мел.
– В это время опасных динозавров много было?
– Господи, да это их золотые годы!
– И эти… тиранозавры были?
– Были, есть и будут еще пятьдесят миллионов лет как минимум.
– Папа, не бойся ты их. Мы здесь самые шустрые. Они все как вареные ходят. А в воздухе нам вообще равных нет.
– Я о детях думаю.
На самом деле Мрак думал о том, стоило ли менять Зону на эту дикую планету. Стоит ли заводить детей? Драконы ведь живут долго. Очень долго. Какое общество построят его потомки? Может, далекий-далекий правнук захочет одеть на него ошейник раба? Мрак прикинул, что нужно сделать с драконом, чтоб превратить его в раба. Сорвать перепонку крыльев. Это – раз в три года. Быстрей новая не вырастет. Регулярно вырывать когти, опиливать рога и выбивать клыки. Остается еще удар хвостом. Отрубать под корень? Да и пасть, хоть без клыков, все равно остается грозным оружием. Нет, из дракона ягненка сделать трудно. Какой же общественный строй наступит после первобытно-общинного вместо рабовладельческого? Да и наступит ли вообще? Драконы быстро заполонят всю землю и будут насмерть биться за место под солнцем, за кусок мяса, за глоток воды. Если Лобасти права, и у них не будет естественных врагов – а врагов у них не будет, тиранозавров они выбьют за сто-двести лет – то в какую сторону пойдет прогресс? Необходимости в техническом прогрессе драконы не почувствуют. Они слишком хорошо приспособлены к окружающей среде. А если и почувствуют, будет поздно. Трудно заниматься наукой, когда идет беспрерывная война. Архимед вот пытался, и чем кончилось? Мораль: хочешь стать разумным существом – будь маленьким, забитым всеми зверьком. Мартышкой с хвостиком. Из царей животного мира сапиенсы не получатся.
Какие силы могут подтолкнуть прогресс? Транспорт драконам не нужен. В пределах планеты нет такого расстояния, которое не смог бы преодолеть дракон. Лобасти говорила, что тренированный может облететь Землю за двадцать дней. Космос – другое дело. Но зачем дикарям космос? Голод? Пока растет на полях хоть что-то, голод драконам не страшен. Эпидемии? Драконы не болеют. Любопытство? Ради любопытства развивать тяжелую промышленность? Пошел бы я на это? Нет. Должен, обязан быть какой-то выход. Какой-нибудь неучтенный фактор. Если я его не вижу, это не значит, что его нет. Надо только по-новому взглянуть на вопрос. Иначе мы не имеем права размножаться. Мы уничтожим на суше все живое, погубим биосферу всей планеты. Мы слишком совершенны для жизни дикарей.
А может, поэтому динозавры и вымерли? Достигли совершенства – как они его понимали – и попали в стадию застоя. А застой неизбежно сменяется регрессом. Вот и мы вымрем. Чем мы не динозавры?
– Па, я знаю, о чем ты думаешь. – Лобасти ласково потерлась головой о его шею. – Не печалься, все образуется. Драконы никогда не будут убивать друг друга, поверь мне.
Рыбу есть можно. Она вкусная. Только очень пугливая. А хищные ящеры абсолютно лишены страха. Но невкусные. Если бы сделать удочку…
– Па, нам не удочка нужна, а костер. Жареное мясо – это мцу! – Лобасти поцеловала кончики пальцев.
– Ты что, мои мысли читаешь? – удивился Мрак.
– Ага! Как эту косточку ни верти, рыболовный крючок из нее не получится.
– Я знаю, нужно на кончик хвоста ловить.
– Папка! Хочешь и меня без хвоста оставить! – однако, Лобасти уже загорелась идеей, опускает хвост в воду и внимательно наблюдает за ним. Мрак тоже склонился над водой. Самый кончик хвоста чуть шевелится. К нему подкрадывается небольшой ящер, похожий со спины на длиннохвостого крокодила. Лобасти резко выдергивает хвост, ящер бросается за убегающей добычей, поднимается к поверхности. Лобасти подхватывает его когтистой лапой и швыряет на камни.
– Ма, взгляни, такого еще не было.
Катрин открывает глаза и лениво переворачивается на живот.
– Мезозаврик. Конец палеозоя… Рыбки бы… Дочь, давай на материк перелетим.
– Никуда не полетим, пока чешуей не обрастете. Вас там заживо съедят.
Мрак заметил треугольный плавник в кабельтове от берега, снялся и полетел проверить. Акула! Огромная, вкусная акула! Пожалуй, даже, слишком огромная. Не меньше восьми метров от носа до хвоста. Мрак завис над ней, выпустил когти и всадил в жабры. Акула рванулась, увлекая его за собой. Ударила в грудь холодная волна, соленая вода хлынула в нос. Мрак растпырил крылья плавучим якорем, вытянул шею и выставил голову из воды. Акула кружила его как танк с подбитой гусеницей. Мрак покрепче сдавил жабры и попытался взлететь с воды на биогравах. С четвертой попытки это удалось. Теперь акула со скоростью торпедного катера тащила его прямо в открытое море. Рядом появилась Катрин. Она что-то кричала, но разобрать было невозможно. Мрак выпустил когти задних лап и вонзил в бока рыбы. Сразу почувствовал себя хозяином положения. Теперь он не болтался как воздушный шарик на ниточке, а мог контролировать ситуацию. Могучее тело под ним извивалось мощными волнообразными движениями. Широко расправив крылья, отрабатывая биогравами и задрав от восторга обрубок хвоста, Мрак напрягал все силы, пытаясь сохранить вертикаль. Чем-то это напоминало серфинг. Он огляделся и заревел от восторга. Катрин подхватила его боевой клич. Вода шипела, обтекая лапы, крылья наполнял встречный ветер! Лобасти скакала по берегу и призывно махала, указывая на отмель. Мрак развернул акулу и направил ее в ту сторону. С разгона рыбина почти выскочила на берег. Мрак поднатужился, забил крыльями и оттащил добычу на полсотни метров от линии прибоя. Вырвал когти из боков жертвы и гордо встал над телом хищницы. В следующий момент осознал, что летит, а потом земля нанесла мощнейший удар в нижнюю челюсть.
Открыл глаза, огляделся. Бок горел как от горчичников. Огромная рыба билась на земле, Лобасти азартно прыгала вокруг нее, уворачиваясь от ударов хвоста и зубастой пасти. Мрак выпустил пальцы и ощупал нижнюю челюсть. Зубы уцелели, это было приятно и удивительно. Катрин подняла огромный камень, выбрала момент и опустила на голову хищницы. Акула затихла, хотя хвост еще долго подрагивал.
– Кэт, что ты мне кричала? – спросил Мрак.
– Чтоб не выпускал ее. Мертвые акулы тонут.
– Спасибо, я не знал. Когда появились акулы?
– Акулы были всегда! Еще в девоне!
– А когда это?
– Четыреста миллионов лет назад.