С каждым часом погружения воздух становился все плотнее, голоса – выше. На языке отчетливо ощущался металлический привкус. После трехсот метров стало трудно говорить. На отметке триста восемь метров в углу, среди вещей Мрака раздался глухой хлопок. Все свободные от дел пошли выяснять, что взорвалось. Лопнул экран компьютерного монитора.
– А мне говорили, он прочный, – пожаловался Мрак Штриху. Ему вдруг стало очень обидно. Неудержимо захотелось плакать. Лобасти ничего не говорила о скачках настроения. Или говорила? Так глубоко она не ныряла. Говорила! Ей страшно было! Акул боялась. А акулы страшные? Должен дракон бояться акул? Мрак помотал головой. Люди акул боятся. Это так. А драконы? Я на акуле катался. А потом она меня ударила хвостом. Я не боялся, и она меня ударила. Надо было бояться. Акулы страшные!
Восхищенный безупречностью логического вывода, Мрак поднял голову и гордо осмотрел окружающих. Люди здорово напоминали пьяных. Плюс клевал носом у своего пульта, Слэш, покачиваясь, высоким голосом убеждал Штриха, что все цветные экраны – конский навоз, для глубины нужны черно-белые. На глубине все равно темно, красок нет. Поэтому экраны должны быть черно-белые. Один лишь Угол сидел, как скала, у лебедки, вперив взгляд в витки каната на барабане.
Они пьяны, – вяло подумал Мрак. – А я – дракон! Я не должен пьянеть. Я должен им показать, что мне все нипочем. Я буду работать. Я буду делать то, что надо делать. На полу мусор. Я буду подметать пол.
Некоторое время Мрак оглядывал углы в поисках швабры. Нашел, осторожно, стараясь не задеть людей, прошел в тот угол, взял швабру, начал сметать мусор прямо в воду, в водолазный люк, расположенный в центре помещения. Смел туда же осколки стекла от лопнувшего экрана, подумал минуту и бросил в воду весь монитор, решив, что без экрана монитор народу не нужен. Народу нужны простор и чистота.
Угол поднял руку, стер с лица брызги и уставился на Мрака, подметающего пол.
– Плюс! Гад ползучий! Чем ты нас травишь?! – высоким, на грани слышимости голосом закричал он. Плюс очнулся, вышел из транса, направил шланг себе в лицо. Несколько раз глубоко вздохнул, обежал глазами приборы. Угол продолжал изрыгать проклятия, колотя рукой по кожуху лебедки. Мрак поморщился. Шум ему не нравился, раздражал. Тут он вспомнил, что он командир. Надо отдать какой-то приказ.
– Не ори, ты не дома, – сказал он Углу. Подумал, и добавил: – Дома тоже не ори.
Дом замер на отметке 465 метров. До дна оставалось метров двадцать, но Угол сказал, что ниже опускаться не нужно. Дольше подниматься придется. Водолазы, одев на себя всю теплую одежду, сидели за столом, сдвинув головы и обсуждали спуск. Мрак лежал рядом, положив голову на стол. При давлении в пятьдесят атмосфер звук очень быстро затухал. Собеседника с двух метров было практически не слышно. То же самое с температурой. Тридцать пять градусов – страшная жара. Двадцать восемь – собачий холод. Оптимум – тридцать один градус. Сейчас климатизатор упорно подбирался к этой цифре.
– Я очнулся, когда мне Мрак водой в лицо плеснул. Огляделся, все в отключке, один дракон ходит, как ни в чем не бывало, пол подметает! Кричу Плюсу: "Следи за смесью!"
– Ты не это кричал, – возразил Мрак.
– А что?
– Если я повторю, вы меня уважать перестанете. Но два слова о смеси там тоже были.
– Ну, может, я чего от себя добавил. Смотрю, Плюс ожил, зашевелился. Я его контролирую, чтоб опять не заснул, подсказываю, что делать. Чувствую, пошла работа. А Мрак швабру отставил, на меня так с минуту задумчиво посмотрел и говорит: "Не ори, ты не дома". И опять подметает. Во нервы! Я как услышал, на грунт лег.
Все посмеялись. При таком давлении смех звучал странно. Почти неслышно.
– Я не понял, что вы в отключке, – честно сознался Мрак.
– Все с виду по плану. Плюс у пульта, Угол на лебедке, мы погружаемся, до дна еще сто метров. Ребята прикорнули, так я их рано поднял сегодня. Вот когда Угол у лебедки задремал, я его ненавязчиво разбудил. Я же первый раз с людьми под воду иду. Меня больше другие проблемы волнуют. Монитор компьютерный лопнул, да и домик наш какой-то несерьезный. Пол крепкий, надежный. А стены? А крыша? Пять миллиметров какой-то там прорезиненной тряпки, и все. А если я ненароком когтем проткну…
– Не надо! – строго сказал Слэш, и все рассмеялись.
– В таком доме я много работал на двухстах метрах в Средиземном море Больше двух месяцев. Надежный дом. Теперь о деле. Где катер?
Мрак повращал головой.
– Там, – ткнул пальцем в угол.
– В первый выход идем я, Мрак и Слэш. Плюс остается за главного. Все. Одеваемся.
Люди прямо на теплое белье натянули гидрокостюмы. Мрак померил задней лапой температуру воды. Потом вспомнил, что Дориан делал это хвостом, и померил хвостом. Вода была очень холодная, а теплого белья и гидрокостюма не было. Захотелось заплакать. Поднял и пристроил на спине баллоны самодельного акваланга. Выбрал из кучи инструментов лом-багор, подвесил к поясу фонарь. Люди надели ласты и уже спускались по лесенке в воду. Мрак набрался смелости и кувырнулся вниз головой. Вода обожгла крылья холодом. Дом снаружи выглядел нарядно, словно елочная игрушка. Светились иллюминаторы, сияли габаритные фонари. Люди уже суетились, привязывая концы к скобе на углу дома. Мрак зажег фонарь и посветил вниз. У самого дна плыла огромная, красивая медуза. Не меньше трех метров в диаметре, вся в голубых и золотистых прожилках, она напоминала живую драгоценность. Мрак подплыл к Углу, тронул его за плечо и показал лучом света на медузу. Угол дернул за ласт Слэша, ткнул пальцем в сторону медузы, сделал жест опасности. Постучал по часам, торопя всех. Мрак взял людей за руки и быстро поплыл в сторону нуль-маяка. До катера оказалось не больше пятидесяти метров. И лежал он на склоне так, словно хотел облегчить людям работу: в нормальном положении, носом вверх по склону. Створки обтекателя переднего кольца были вмяты, осталось только подцепить их и отогнуть ломиком, с чем Мрак справился за секунды. С задним кольцом пришлось повозиться. Пока Мрак освобождал кольца, люди закрепили на корпусе проблесковые маяки. Створка никак не поддавалась. Мрак озверел. Размахнувшись, пробил ее ломом насквозь, подцепил крюком багра, уперся задними лапами в обшивку, рванул. Загнул конец лома, чтоб не скользили пальцы, рванул еще раз. В голове словно погасили свет. Лапы обмякли. Мрак отрешенно наблюдал, как сорванная створка с проткнувшим ее ломом скользит по обшивке катера и уходит в глубину.
Что это со мной? – подумал Мрак. – Инфаркт миокарда? Как холодно… – Сознание затопил страх. Вяло загребая лапами, дракон поплыл к плавучему дому. Постепенно слабость исчезла, у дома он уже сносно владел своим телом. Подплыл Угол, указал на тросы, уходящие вверх, во мрак, показал два пальца. Мрак успокоился. Ничего страшного не произошло, все по плану, никто ничего не заметил. Отстегнул карабин четырехсантиметрового троса, потянул за собой, ориентируясь на вспышки проблесковых маяков. Сначала канат шел легко, потом трудней. Мрак все-таки дотащил его до катера, продел сквозь кольцо у пилотской кабины, еще и еще раз, застегнул карабин на тросе. Сердце стучало в груди как молот. Голова, наоборот, не работала. Человек рядом упорно стучит по часам, указывает в сторону дома. Наверно, хочет домой. Хочет, чтобы я его отвез, – вяло размышлял Мрак. – Они все привыкли тут на мне ездить. Может разорвать его пополам? Нельзя. Не помню, почему, но нельзя. Ладно, я отвезу его домой.