Они еще не успели снять акваланги, когда на крышу опустилась огромная, похожая на живую драгоценность, медуза. Медузе было нехорошо. Будь она чуть сложнее устроена, она корчилась бы от боли и страха. В последнее время ей фатально невезло. Сначала попался невероятно гладкий участок дна, на котором не было абсолютно ничего съедобного. Потом начались колебания воды где-то поблизости. Это было мучительно больно. Медуза отреагировала на боль так, как делала всегда – опустилась на грунт и замерла. На этот раз испытанный (и единственно известный) прием не помог. Весь участок дна начал подниматься. Сильным течением ее протащило по грунту, сорвало в бездну, чуть не разорвав, и долго-долго переворачивало и изгибало мощными водяными вихрями. Будь у медузы сознание, она, несомненно, лишилась бы его от боли. Но, так как лишаться ей было нечего, медуза сжалась, насколько могла, и тихо планировала на дно. Пока не опустилась на крышу дома. Новое место было не лучше старого. Вибрировало, от чего медузе снова стало совсем нехорошо. Бедняга распласталась по крыше, что вряд ли было удачным решением. Однако, как бы там ни было, стоило немного подкрепиться…
– Нормальная утечка. Не больше ста литров гелия в сутки.
– Сто литров на пятьдесят атмосфер…
– Нет, я имею в виду – сто литров гелия при одной атмосфере.
Мрак успокоился. Крыша протекала, но так слабо, что это можно было не принимать в расчет. А тем временем готовилось какое-то торжество. Люди, даже не сняв гидрокостюмов, столпились вокруг лебедки. Штрих на маленькой подушечке поднес Углу кусочек мела. Угол принял его, придирчиво осмотрел, пожал Штриху руку и провел поперек барабана лебедки линию. Положил мел на подушечку, опять пожал Штриху руку. Мрак с интересом наблюдал, как люди дурачатся. Слэш хотел нажать на кнопку пуска лебедки, но Плюс шлепнул по руке и погрозил пальцем. Штрих тоже погрозил пальцем, а Угол торжественно нажал кнопку.
– Первый! – закричали все, когда барабан лебедки сделал один оборот, и показалась меловая отметка, а плавучий дом поднялся на два с чем-то метра.
– Второй! – закричали с неменьшим энтузиазмом, когда лебедка завершила второй оборот.
– Тихо! – скомандовал Мрак. Все удивленно повернули головы к нему. Мрак набрал побольше воздуха в легкие, дождался появления меловой отметки и завопил:
– Тре-е-е-тий!
Команда ответила восторженным ревом.
Первая остановка для декомпрессии. Слэш и Угол стянули гидрокостюмы и завалились спать. Плюс и Штрих сначала поколдовали у пульта газовой установки, потом сели за стол, развернули лист ватмана и начали составлять график подъема: на какой глубине сколько времени необходимо затратить на декомпрессию. Штрих с большим талантом изобразил подводный дом, висящий на тросе над якорем, вдоль троса были проставлены деления, метки глубины, отмечены станции декомпрессии. Расстояния между станциями высчитаны во всех известных водолазам единицах измерения: локтях, оборотах лебедки, слонах, Слэшах на цыпочках с поднятыми руками и даже Мраках без хвоста. Увидев последнюю единицу измерения, Мрак понял, что для водолазов он свой. Это было приятно.
Пока Штрих тренировался в пересчете локтей в Слэшей и Мраков без хвоста, Плюс у каждой станции выписал состав газовой смеси. Мрак нарисовал в уголке листа катер под двумя надутыми куполами, дракона и людей, махающих ручками ему вслед. Рисунок получился лучше, чем он ожидал. Штрих тут же проставил рядом с рисунком дату и точное время отрыва катера от грунта. Мрак понял, что данный лист ватмана – не стенгазета, а бортжурнал, хотя и заполняемый экипажем в стиле легкой фривольности.
Кончались первые сутки погружения.
Проснулся опять с головной болью. Кислорода в воздухе для него было маловато.
Это не так ощущалось днем, во время движения, когда легкие активно вентилировались, но ночью недостаток кислорода сказывался.
Команда заполняла бортжурнал в комиксах. Здесь были все события с момента погружения. Больше всего досталось, конечно, Мраку. Вот на отметке 310 метров он пытается растянуть за углы смятый, как лист бумаги, экран монитора. Вот на отметке 350 метров сметает шваброй в кучку распластавшиеся на полу тела водолазов. Угол стонет: "Дышать…" Мрак отвечает ему: "Не ори, ты не дома". Плюс подхватывает: "… дома тоже не ори". Вот Мрак бежит по дну к катеру, из-под ног разбегаются в стороны медузы, а за ним, как воздушные шарики на ниточках, летят, теряя ласты и маски, Угол и Слэш. Вот Мрак стоит на крыле катера и выкручивает как мокрую тряпку баллон кислорода. В голове бьется вопрос: "Не понял..?" Раздумывая, что бы еще занести в бортжурнал, Мрак полез в холодильник. Разогревать еду было лень, поэтому он закинул холодный бифштекс из динозавра в пасть, запил канистрой апельсинового сока. Посмотрел на аппетитный березовый чурбачок, но решил приберечь его до "экватора" – отметки 240 метров. Люди чем-то встревожились, оглядывали потолок. Побежали к "гардеробу", схватили гидрокостюмы. Часть потолка выгибалась наружу пузырем. Мрак чертыхнулся, вдохнул побольше воздуха и бултыхнулся вниз головой в люк. Проплыв под домом, круто пошел вверх, вдоль стены и замер над крышей. В сиянии электрических ламп на куполе крыши корчилась медуза. Крыша "текла". Пузырьки газа пробивались через нее ручейками, сливались в более крупные и прокладывали себе дорогу сквозь тело медузы. Клочья студня уже кружились в потоках убегающих вверх пузырьков. Один из слизистых кусков коснулся губы Мрака и обжег ее кислотой. Мрак понял, что нужно немедленно убрать медузу с крыши, пока еще держит материя.
В наше вpемя таких сволочей не было! – с обидой подумал он, поднялся еще выше и заработал лапами, смывая медузу потоками воды. В этот момент крыша лопнула. Забурлили пузыри, окружив Мрака пеной и закидав кусками жгучего студня, дом накренился и пошел в глубину. Мрак рванулся вперед, чтоб смыть с тела жгучие останки медузы, отплыл метров на двадцать и по широкой дуге устремился к дому. Внезапно огни дома потускнели и погасли. Мрак-человек испугался. Мрак-дракон пришел в ужас. Остаться на глубине в триста с чем-то метров в темноте, без кислорода – это верная смерть. Что с того, что он шутя мог бы проплыть эти триста метров. Кровь вскипела бы в жилах, разрывая сосуды и мышцы. И мозг – вот что главное! Вот о чем предупреждала Лобасти. Тогда – вниз! Как ни протестовало тело, Мрак устремился в глубину, туда, где последний раз мигнули огни дома. Чуть разведя крылья, он ловил перепонками ток воды. Кажется, справа… Бросился туда, работая крыльями. Ничего! Назад и вниз! Теперь замереть, расправить перепонки… Есть завихрения воды, но как их понять? Мрак устремился вертикально вниз. И врезался спиной в трос. Или трос лег ему на спину, какая разница. Мрак вцепился в него всеми четырьмя лапами. Трос тянул в глубину. Так и должно быть. Вопрос в том, с какой стороны дом, а с какой – якорь. Логически решить задачу не удалось. Мрак потерял ориентацию в пространстве. Хотя прошло не больше пяти минут, уже не хватало воздуха. Он слишком активно двигался, когда паниковал. Мрак пополз по тросу, перебирая его лапами с максимальной возможной скоростью. Врезался плечом в дно, извернулся, широкими шагами пошел по дну, подтягивая себя за трос, пока не ударился носом в металлические решетки якоря. На секунду опять поддался панике, но развернулся и, перебирая трос лапами, устремился туда, откуда пришел. Трос легко вытягивался ему навстречу. Мрак испугался, что тот оборвался, но в этот момент трос натянулся.