Лобасти замахала на него крылом, чтоб не отвлекал.
– Мы решили соединить необходимое с полезным, объяснил Кербес. Чтоб передать сигнал вашим драконам, нужно преобразовать часть первичной энергии в массу. Напряженность поля первичной энергии изменится, драконы это зарегистрируют. Маленькая масса – один сигнал, большая масса – другой сигнал вашего двоично-последовательного кода передачи информации. Масса может быть любой, и мы решили дублировать полезные вещи.
– Ну вот и все. – Лобасти сняла наушники, щелкнула тумблером, выключая передатчик.
– Что ты писала? – спросил Мрак. – я только самый конец слышал.
Лобасти протянула ему листок и с хрустом потянулась.
"Вступили в контакт с авторами эксперимента. Это человеческая цивилизация с греко-римским уклоном. Отличные ребята, но ругаться любят не в меру. Ждем вас с нетерпением. Лобасти и компания. P.S. Извинитесь от моего имени перед отцом и матерью." – прочитал Мрак. Под буквами шли строчки тире и точек.
– Ай-я-яй, – сказал Мрак.
– Что, па?
– Это же исторический документ. Он в музее под стеклом лежать будет. А ты столько помарок наделала. О стиле уже не говорю.
– Где помарки? – Лобасти выхватила у Мрака бумажку, положила на язык, закрыла глаза и сглотнула. Кербес слабо дернулся, но не успел спасти реликвию. Лобасти открыла большие темно-синие глаза и окинула всех невинным взглядом.
– Не вижу никаких помарок.
– История тебе этого не простит. Она тебя осудит, – объяснил Мрак. Но Лобасти уже фальсифицировала исторический документ каллиграфическим почерком на чистом листе бумаги. Взглянула на часы, поставила дату и время. Подумала и добавила шикарную завитушку вместо подписи. Подняла листик за уголок, высунула кончик языка и лизнула с краю. Кербес поспешно выхватил его и спрятал в папку.
Фауста с невиданным упорством набросилась на изучение Единого языка. Пенелопа, водолазы и геологи тоже начали его изучать, но не с такой яростью. Девушка забросила все дела, не расставалась с толстой, замусоленой тетрадкой, зубрила и зубрила слова. Катрин помогала ей, как могла. Язык давался девушке тяжело, но ее упорство поражало. Мрак сначала посмеивался, потом начал помогать. Катрин смогла уделять больше времени остальным ученикам и как-то систематизировать занятия. Лобасти двое суток просидела за передатчиком. Мрак с трудом отобрал у нее наушники. Посоветовался с Кербесом, подключил ключ к компьютеру и пустил в эфир хроники контакта.
– Па, они же на латыни! Никто не поймет! – ужаснулась Лобасти.
– Переведут, – отрезал Мрак, взял ее за плечи, развернул и отправил в спальню.
– Скоро будем дома, – зевая, блаженно потянулась Лобасти и свернулась калачиком. – Нас сам Великий Дракон ищет.
– Кто такой великий дракон? – спросил Кербес.
– Он первый. Он во всех нас. Его надо видеть. Он все может. Как папа. – Лобасти уже спала.
– Бог что ли? – удивился Кербес?
Катер сделал круг над островом, завис над расчищенной между скал посадочной площадкой и плавно пошел вниз. Он был даже меньше того, на котором прилетели драконы. Мрак оглядел встречающих. Несмотря на строгие карантинные меры, Кербес даже оркестр организовал. Лобасти нервничала, ни минуты не оставалась без движения, казалось, была готова убежать куда подальше. Катрин, накрыв ее крылом, что-то шептала на ухо. Фауста зубрила речь. Пенелопа с Кербесом все еще спорили насчет деталей протокола. Один Красс выглядел спокойно и уверенно. Как самый опытный в протокольных встречах, он взял с собой стул и тоненькую книжку в мягкой обложке.
Катер сел. Откинулся и лег на землю люк. По ступеням неторопясь спустилась черная дракона. Хотела что-то сказать, но Кербес сделал жест рукой и грянул оркестр. Слова потонули в грохоте музыки.
Тогда дракона приосанилась и торжественно, словно королева, двинулась вперед. Мрак восхитился, как без всяких внешних атрибутов она добилась такого эффекта. Всего – чуть приподнятые, напряженные, отведенные назад крылья, походка на упругих лапах с чуть заметной остановкой после каждого шага – и видно, что перед тобой знатная леди, обличенная властью. Из катера тем временем выходили другие драконы. Мрак ощутил всплеск нуль-т. Раз, другой, третий…
– Это сама Анна, – зашептала Лобасти. – Великий Дракон, леди Кора, леди Берта. Боже мой, я не думала, что все так серьезно. Они это из-за меня. Они меня судить будут. Мне бойкот объявят. Па, я боюсь, – закончила она необычно высоким голосом.
Имена Мраку ничего не сказали. Из катера появились Платан и Дориан. Мрак поиграл желваками, но вспомнил про двойное гражданство и несколько успокоился. А драконы все выходили и выходили из катера. Мрак узнал еще двоих – Тонару и Элану.
– Тимур, Майя, Гранит, отец, мать, Волна, Монтан, – называла Лобасти их имена и все больше робела. Под конец испуганно взвизгнула и спрятала голову Мраку под крыло. Такой испуганной он видел ее только раз – в детстве, когда на нее напала сова. Драконы выстроились в две шеренги, замерли, ожидая окончания музыки. Вперед вышла Фауста, приготовилась толкать речь. Музыка смолкла, наступила секунда тишины.
– Мама, мамочка, сейчас начнется! – разнесся над площадкой испуганный голос Лобасти. Она выпростала голову из-под крыла Мрака, повалилась на бок, изогнулась дугой. Но опоздала. Из нее появилось крохотное, мокрое живое существо, съехало по чешуе и упало на камни. Лобасти высунула язычок и осторожно лизнула мокрое крылышко. Драконы поломали строй, столпились вокруг, моментально забыв о церемонии, вытянув шеи пытались разглядеть новорожденного. Дракончик, испуганный таким вниманием, старался забиться под камень. Мрак протянул к нему ладонь, но дракончик зашипел, обнажив крохотные клыки. Он был меньше пальца Мрака.
Оркестр, пытаясь спасти положение, заиграл что-то медленное, торжественное.
– Пропустите! Ну пропустите же, бестолковые! – Мрак почувствовал, как кто-то пробирается у него под брюхом, приподнялся на лапах. В центре круга драконов появилась Пенелопа, опустилась на колени, подняла с земли дракончика, что-то прошептала ему, прижала к груди и понесла к дому. Драконы поспешно расступались, уступая ей дорогу.
– Пен, ты только не урони, – Лобасти семенила за ней, заглядывая то справа, то слева. – Его обмыть надо, или облизать. Ты не умеешь, дай я.
– Какие вы, мамы, все нервные. Я даже тяжелые роды принимала, знай это! А у нас все хорошо. Уже носик облизываем. Ути, мой маленький.
В дом ни драконов, ни людей не пустили. Даже Мрака. Фауста в обтягивающем зеленом костюме с рисунком чешуи решительно заворачивала всех, утверждая, что маме и маленькому нужен покой. Периодически из-за двери высовывалась голова Красса и сообщала последние новости. Через некоторое время вышла Катрин, сказала, что малышку вымыли, накормили, теперь она спит. Мрак нервно вышагивал под окнами и злился. Он вырастил Лобасти, а его даже в дом не пустили. Да что они понимают в воспитании!
– Понимаю, что невовремя, но не могли бы вы уделить мне несколько минут.
Мрак резко развернулся. Перед ним стоял зеленый дракон. Глаз почти не было видно за стеклами компьютерных очков. Очки новые, но пояс с кармашками побывал не в одной переделке. Черт разберет этих драконов, молодой он или старый. И Лобасти рядом нет.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Ах, да, извините, – дракон вежливо шаркнул ножкой. – Дракон. Великий. Первый то есть.
– Очень приятно, – отозвался Мрак и тоже шаркнул ножкой. Он решил развлекаться по полной программе. – Мрак. Двоеженец. Космополит. Киллер. Беглый каторжник.