За
ней я решил провести время до прихода моего сменщика.
4
Рассказав утром сменщику обо всем (или, точнее, почтиобовсем),что
случилось прошедшей ночью, я поехал домой на такси. Как обычно, оставилв
конвертезапискубукмекеру,вкоторойуказывалось,чтоставлюпять
долларов на Глорию во втором заезде в Хайалиа. Пока чтобылобыразумно
вести себя так, как будто ничего не случилось.
Ограбления, причем в любое время суток, отнюдь не были редкостью даже в
районе Восьмидесятых улиц восточной части Манхеттена, где я жил.Ехатьв
такси было, конечно, роскошью, но уж больно мне нехотелось,чтобыменя
грабанули именно сегодня. Улучивминутку,когдасменщикбылзанят,я
достал с полки футляр. В вестибюле, никого небыло,даеслибыктои
встретился, - ничего нет особенного втом;чточеловекнесетссобой
картонный футляр для чертежей.
Хотя я не спал всюночьголовабылаясная.Обычно,когдапогода,
позволяла, весь путь додома(тридцатькварталовиличутьбольше)я
преодолевал пешком, заходил позавтракатьвбистронаВторойавенюи,
возвратясь домой, заваливался спать часов до двух пополудни. Но сегодняя
не хотел да и не мог заснуть.
Войдя в свою однокомнатную квартирку - окна в ней запотелиотночного
холода, - я, даже не сняв пальто, прошел на кухню и открылбутылкупива.
Потягивая пиво, ножом разрезал футляр и окончательно убедился, чтосверху
донизу он набит стодолларовыми бумажками.
Одну за другой яосторожновытаскивалих,тщательноразглаживали
раскладывал на кухонном столе пачками по десять штуквкаждой.Когдая
кончил, на столе лежало сто пачек. Сто тысяч долларов.Онипокрыливесь
стол.
Молча уставился я на деньги, лежащие на столе. Допил пиво. Я неощущал
ни страха, ни радости, ни раскаяния - вообще ничего.Машинальновзглянул
на часы. Без двадцати девять. Банки откроются через двадцать минут.
Достав из стенного шкафа небольшую сумку, я уложил внеевседеньги.
Ключ от квартиры был лишь у меня одного, нотемнеменеенеследовало
рисковать. С сумкой в руках я спустился вниз и вышел на улицу. За угломв
магазине канцелярских принадлежностей купил пакет резинокитриплотных
больших конверта, самых больших, что были в магазине.
Вернувшись обратно к себе, я запер дверь и на этот разснялпальтои
пиджак. Затем уселся и неторопясь,аккуратнообвязаврезинкойкаждую
пачку денег, складывал их в конверты. Тысячу долларовположилксебев
бумажник на всякие расходы.
Запечатывая конверты, я морщился от вкуса клея, когдаоблизывалкрая.
Открыл еще бутылку пива и пил маленькими глотками, не сводя глаз с толстых
конвертов на столе.
Квартирку я снял полностью обставленной.Измоихвещейвнейбыли
только книги. Да и тех немного. Обычно я выбрасывалкнигипопрочтении.
Поскольку тепла в квартире никогда не хватало, мнеприходилось,сидяза
книгой, натягивать на себя подбитую мехом лыжную куртку.
В это утробыло,
как всегда, прохладно, но, хотя я былводнойрубашке,мнебылодаже
жарко.
У меня уже созрело решение, что следует предпринять. Прежде всегоуйти
с работы, уехать из города. На дальнейшее пока не было никаких планов,но
я понимал, что вскоре несомненно появится тот,ктоищетэтистотысяч
долларов.
В банке на двух специальных карточках я начертал образец своей подписи.
Рука у меня была совершеннотвердой.Запечатанныеконвертысденьгами
лежали передо мной на столе, за которым я сидел.Принималменямолодой,
очень вежливый банковский клерк с бесполым лицом монаха. Беседа с ним была
короткой и деловитой. До этого я побрился и тщательно оделся.Отпрежних
дней у меня остались два вполне приличных костюма,иянаделтот,что
выглядел более строгим. Мнехотелосьпроизводитьвпечатлениесолидного
человека, хотя, может, и небогатого (конечно же, небогатого),носкромно
преуспевающего, осмотрительного, у которого могут быть облигации идругие
денежные документы, слишком ценные, чтобы держать их у себя дома.
- Пожалуйста, ваш адрес, мистер Граймс.
Я назвал адрес отеля "СвятойАвгустин".Есликто-нибудь,разыскивая
меня, забредет в этот банк (а это весьма маловероятно), тоничегонового
обо мне не узнает.
- Вы один будете иметь доступ в сейф?
Уж наверняка никого другогоненужно,подумаля,новслухпросто
сказал:
- Да, я один.
- Оплата двадцать три доллара в год. Как вы желаете уплатить, наличными
или чеком?
- Наличными, - ответил я и протянул клерку сто долларов.Наеголице
ничего не отразилось. Очевидно, он считал, что я вполне похожу на клиента,
который запросто носит с собой стодолларовые бумажки. Я счелэтохорошим
предзнаменованием.
Благоговейноразгладивкредитку,клеркотправилсявкассу.Яже
непринужденно сидел устола,кончикамипальцевпритрагиваяськсвоим
конвертам. Как это ни удивительно, все это время я совсем не заикался.
Мне вручили сдачу и квитанцию, и я последовал за клеркомвбанковский
подвал.Тамцариланевозмутимая,почтинабожнаятишина,побуждавшая
говорить шепотом. Цветные витражи в окнах были кместувэтомподвале,
хранившем легенды о способностях и талантах вкладчиков. Служительподвала
дал мне ключ от моего сейфа и повел в глубь молчаливого храма денег.
Идя со своими конвертами в руках, я невольно спрашивал себя, откуда все
эти богатства, как были собраны банкноты, акции, облигации, драгоценности,
хранящиеся здесь в запертых ящиках, сколько былопролитопотаикрови,
сколько совершено преступлений, через сколько жадных рукпрошливсеэти
ценности и деньги, чтобы залечь потом в этой священной стальной пещере.
Я бросил взгляд на служителя, когда он своим и моимключомотпердва
разных замка и вытащил из гнезда мой ящик. Тобылстарикснездоровым,
бледнымотпостоянногопребываниявстальномподземельелицом.Он
производил впечатление человека, безразличногоковсемуималоочем
размышляющего.