.. - Он запнулся: видимо, япеременился
в лице. - У тебя, что, нет его с собой?
- Я не знал, что оно понадобится.
- Обязательно нужно. Где ты родился? В Скрантоне, кажется?
- Да.
Хейл досадливо поморщился:
- В Пенсильвании свидетельства орождениивыдаютсявстолицештата
Гаррисберге.Еслинапишешьтуда,то,влучшемслучае,еслитебе
посчастливится, недели через две получишь ответ.
- Что за ерунда! - воскликнул я. Уж, конечно, ждать стольковремения
ни в коем случае не мог.
- А где же твое свидетельство? Может, хранится у кого из родственников?
Валяется где-нибудь в сундуке.
- Мой старший брат Генри еще живет в Скрантоне, - сказаля,вспомнив,
что после смертиматеривесьсемейныйхлам,включаястарыесудебные
бумаги, мой школьный аттестат, диплом колледжа, альбомы сфотографиямии
прочие семейные реликвии были сложены на чердаке у брата. - Возможно,оно
у Генри.
- Тогда позвони ему, чтобы он поискал у себя и срочно выслал сюда.
- Еще лучше, если сам съезжу к нему, - сказал я. - Уже несколько летя
не виделся с братом и рад, что представился случай.
Не мог же я, в самом деле, признатьсяХейлу,чтопредпочитаю,чтобы
брат вообще не знал, где я нахожусь.
- Сегодня четверг. Конец недели. Предположим,тысъездишьинайдешь
свидетельство, но все равно раньшепонедельникауженичегосделатьне
удастся.
- Что ж, Европа долго ждала меня, подождет еще пару дней.
- Нужны также фотографии.
- Они есть. - Я протянул ему конверт с фотокарточками.
Хейл вытащил одну и внимательно поглядел на нее.
- У тебя совсем юношеское лицо, - сказалон,покачавголовой.-Ты
хорошо сохранился.
- Беззаботная жизнь.
- Рад узнать, что такая жизнь еще возможна. А я вот смотрю на свои фото
и вижу, что выгляжу таким старым, словно гожусь себе в отцы. -Онвернул
мне конверт с карточками, добавив: -Навсякийслучайяподготовлюв
понедельник все нужные бумаги.
- Я обязательно вернусь.
- А почему бы тебе не вернуться куик-энду?ВВашингтонеэтосамые
лучшие дни. В субботу вечером мы обычно играем в покер. Ты еще играешь?
- Изредка.
- Отлично. Один из наших постоянных партнеров в отъезде,итыможешь
заменитьего.Увидишьдвухвечныхпижонов,которыепроигрываютс
трогательным великодушием, -улыбнулсяХейл,которыйвсвоевремяв
колледже был заядлым и очень неплохим игроком в покер. -Вспомнимстарые
времена. Я все устрою.
Зазвонил телефон, и Хейл снял трубку.
- Сейчас иду, сэр, - сказал он, поспешно положив ее. - Извини, Дуг, мне
надо идти. Очередной утренний аврал.
- Спасибо тебе за все, - сказал я, поднимаясь.
- Пустяки. Для чего же тогда друзья? Послушай, сегодня вечеромуменя
соберутся. Ты занят?
- Вроде нет.
- Так приходи к семи часам. Мненужнобежать,мойадресдасттебе
секретарша мисс Шварц.
Он былужевдверях,торопился,ностаралсянетерятьсановной
солидности.
Мисс Шварц написала на карточке адрес и,лучезарноулыбаясь,вручила
его мне так, словно пожаловала дворянство. Почерк у неебылбесподобный,
как и она сама.
Нежная рука ласковопровелапомоемубедру,ияочнулся,лениво
просыпаясь.Мыужедваждынасладилисьлюбовью,новожделениевновь
овладело мной. Женщина, лежавшая подлеменявпостели,пожиналаплоды
моего столь затянувшегося воздержания.
- Вот это другое дело, - прошептала она. - Какойкрасивый!Тольконе
двигайся. Полежи спокойно. Я сама.
Я отдался на волю течению. Боже, какая утонченная пытка! Ласковые руки,
мягкие губы, сладострастныйязычокпричинялимненевыразиморадостные
муки. Господи, какая женщина...
Она весьма серьезно, даже торжественно, будто выполняя священный обряд,
упивалась любовью. Когда около полуночи мы вошликнейвспальню,она
уложила меня в постель и неторопливо раздела. Насколько я помню, последний
раз меня раздевала моя мать, когда мне было пять лет и я заболел корью.
Вот уж никак не ожидал, что вечеруХайлаокончитсятакимобразом.
Гости, собравшиеся в егоизысканном,построенномвколониальномстиле
особняке в Джорджтауне [один из самых престижных районов Вашингтона], были
усталыисдержанны.Яприехалраньшевсех,именяотвелинаверх
восхищаться детьми Хейла. До приезда гостей я не очень бойко болтал сего
женой Вивиан, хорошенькой белокурой женщиной с утомленнымлицом,которую
видел впервые. Оказалось, что Хейл рассказывал ей обо мне ибылогорчен,
когда я исчез неизвестно куда.
- Если бы я не встретила Джерри, - неожиданно призналась она, - уменя
бы в жизни ничего не было. Ничего,-повторилаонастакимискренним
чувством, что вся, казалось, просветлела.
Гости,собравшиесяуХейла,произвелинаменякакое-тонеясное,
расплывчатое впечатление, хотя я вовсе не был пьян. Я вообще много не пью.
Сенатортакой-то,тот-конгрессмен,этот-конгрессмен,его
превосходительство посол этакой страны, мистер Блэнк из "Вашингтонпост",
та - мисс, которая весьма влиятельна в министерстве юстиции, - их именаи
звания так и обрушивались на меня. Они толковали о разных людях, охорошо
известных, могущественных, о неумных, крикливых,красноречивых,вносящих
законопроекты, от которых дыбом встают волосы.
Я не очень-то разбирался в социальныхрангахнашейстолицы,номог
заключить; что тут собирались людивлиятельные,облеченныевластью.По
вашингтонским меркам каждый из них был более значительным лицом,чемсам
хозяин, который, поднимаясь вверх; был ещесреднегорангачиновникомв
дипломатическом ведомстве и, конечно, не мог бы позволить себеустраивать
такие приемы на одно лишь свое жалованье.ОднакоженаегоВивианбыла
дочерью сенатора; владельца обширных земель в Северной Каролине.