Наконец,заглянивФБР.
Правда, никогда не знаешь, что именно добудешь вэтомзаведении.Иеще
остается Госдеп. Все зависит от того, естьлиутебясвязиснужными
людьми.
- Найдутся, - сказал я, полагая, что нужные связиутебявкармане,
когда там сто тысяч долларов.
- Возможно, тебе еще легче найти своего друга, если ты сам детектив или
что-нибудь вроде этого.
- Что-то вроде, - уклончиво пробормотал я.
- Вконечномсчетевседорогиведуткнам,вВашингтон.Здесь
театральный форум нашейжизни.Напредставленияхвсе,заисключением
избранных, стоят. Самые лучшие места заполнены актерами.
- И ты тоже актриса?
- Я на беспроигрышнойроли.Получаювосторженныеотзывыизлучших
постелей города. Тебя это шокирует?
- Немного.
- И откуда только берутся такие невинные простаки? - Она потрепала меня
по щеке. - И все же должна сделать тебе комплимент. Твоеисполнениебыло
почти самое лучшее. Даже не хуже, чемунекоегосенатораиззападного
штата, чье имя я не стану называть. До тебя он считался лучшим, но беднягу
прокатили на последних выборах, что оченьнанегоподействовало,ион
скис.
- А я и не подозревал, что участвую в представлении.
- Ты же приехал в Вашингтон, а тут каждому надо выкладываться иделать
вид, что доволен своей ролью.
- И тебе также?
- Не дурачься, милый. И мне, конечно. Неужели ты думаешь,чтоеслия
хоть еще сто летпроторчувсвоемминистерстве,тоэтобудетиметь
какое-либо значение для тебя,для"Дженералмоторс",дляОбъединенных
Наций или для чьей-нибудь любимой собачки? Я лишь участвую в общей игреи
забавляюсь, подобно остальным, потому что этот город -лучшееместодля
таких забавников, как мы. Единственное, в чемядействительноубеждена,
так это в том, что Америка превратилась бы ввеличайшуюстранувмире,
если бы всем в Вашингтоне,отпрезидентадошвейцаравдепартаменте,
позволили исполнять свои обязанности лишь две недели в году.
Я допил виски, меня неудержимо клонило ко сну, иясбольшимтрудом
подавлял подступающую зевоту.
- О, - воскликнула она, - я наскучила тебе.
- Нисколько, - вежливо сказал я. - А ты не устала?
- Право, нет. - Она сбросила с себя халат и легла рядом со мной. - Секс
бодрит меня. Но мне рано вставать, а на службе надовыглядетьсвежей.-
Прижавшись ко мне, она поцеловала мое ухо.-И,конечно,позвонимне,
когда вернешься.
Проснулся я около десяти часов утра, один-одинешенек в постели.Сквозь
задернутые занавески пробивались лучи солнца,утробылопрекрасное.На
туалетном столике лежала записка.
"Дорогой гость, я ушла на работу. Ты спал, как ангелочек, и уменяне
хватилодухуразбудитьтебя.Счастливабылаузретьтакоенаглядное
свидетельство чистоты и безгрешности в нашем порочном мире.
Счастливабылаузретьтакоенаглядное
свидетельство чистоты и безгрешности в нашем порочном мире. Бритва икрем
в аптечке, стакан апельсинового сока в холодильнике,кофейникнаплите.
Хорошего исполнителянадовознаграждать.Надеюсь,тебеудастсянайти
своего друга. Э.К."
Я усмехнулся последней фразе и направилсявванную,гдепобрилсяи
принял душ. Холодный душ окончательно разбудил меня, япочувствовалсебя
свежим, бодрым и, признаюсь, был доволен собой. Внимательно оглядел себя в
зеркале. Цвет лица у меня как будто стал лучше.
Когда я затем вошел в гостиную, до меня донесся запах жареногобекона.
Открыв дверь в кухню, я увидел молодуюженщинувбрюках,свитереис
повязанным на голове шарфом. Сидя за столом, она читалагазетуигрызла
подрумяненный на огне ломтик хлеба.
- Привет, - сказала она, подняв глаза на меня. - А я ужподумала,что
вы весь день проспите.
- П-простите, - смутился я. - Я не хотел потревожить вас.
- Никакого беспокойства, - улыбнулась она, встала из-за стола,открыла
холодильник и достала оттуда апельсиновый сок. - Вот Эвелиноставилавам
это. Вас, наверное, мучит жажда, - произнесла онакакнечтосамособой
разумеющееся. - Хотите яичницу с беконом?
- Право, не стоит беспокоиться.
- Пустяки. У нас так принято. - Она отодрала три ломтика от нарезанного
кускабеконаиплюхнулаихнасковородку.Яневольнозалюбовался:
стройная, длинноногая, в облегающих брюках. - Вам как поджарить?
- Полагаюсь на ваш вкус.
- Я люблю подрумяненные. - Онаположиланадругуюсковородкукусок
масла и разбила три яйца. Движения ее были легкие и уверенные.
- Меня зовут Бренда Моррисси, - представилась она. - Мы вместеснимаем
эту квартиру. Она говорила вам обо мне?
- Не помню.
- Ну, она была так занята вами, - невозмутимо заметила Бренда,наливая
две чашки кофе и жестом приглашаяменясестьзастол.-Выведьне
торопитесь, не так ли?
- Пожалуй, нет, - согласился я, усаживаясь за стол.
- И я тоже. Я работаю в картинной галерее, а до одиннадцати утраникто
не спешит покупать картины. Замечательная работа, правда?Кстати,Эвелин
позабыла сказать мне, как вас зовут.
Я представился.
- Давно вы знакомы с Эвелин? - спросилаона,однойрукойвстряхивая
сковородку с яичницей, а другой закладывая нарезанный хлеб в тостер.
- Откровенно говоря,-замялсяя,-мыпознакомилисьлишьвчера
вечером.
- Таков наш Вашингтон,-рассмеяласьБренда.-Здесь,гдетолько
возможно, собирают голоса. Всякие голоса.Авоттакие,наверно,самые
приятные. Я слышала, как вы буйно наслаждались.
- Поверьте, - сказал я, краснея, - мне и в голову не пришло, что кто-то
еще есть в квартире.
- Да, конечно. Я давно собираюськупитьзатычкидляушей.Те,что
продают для пловцов и артиллеристов.Давсезабываю.АЭвелин,когда
забавляется, - вся нараспашку.