Полисмен остановился у кровати, внимательно разглядываясмятые
простыни со следами губной помады, одеяла и вещи на столике.
- А вы здесь кем? - спросил он меня.
- Ночной портье.
- Ваша фамилия?
Полисмен задавал вопросы таким тоном, словно заранеебылуверен,что
любое имя, которое я назову, будет липовым. Интересно, что быонсделал,
если бы я ответил: "Меня зовут Озиманидиас. Царь царей".Возможно,вынул
бысвоючернуюзаписнуюкнижкуизаписал:"Свидетельназвался
Озиманидиасом. Вероятно,кличка".Это,конечно,былнастоящийночной
полицейский,обреченныйбродитьвтемнотепогороду,кишащему
преступниками.
- Моя фамилия Граймс.
- А где женщина, что была здесь с ним?
- Понятия не имею. Я выпустил одну этой ночью. Может быть,этоонаи
была. - Про себя я удивился, что говорю совершенно не заикаясь.
Санитар поднялся, вынул изушейрезиновыетрубкистетоскопаибез
всякого выражения произнес:
- Обнаружен мертвым.
Это я мог сказать и без него. Вообще меня удивило, как много вбольшом
городе формальностей, связанных со смертью.
- Причина смерти? Ранения есть?
- Нет. Наверно, отказало сердце.
- Что-нибудь еще надо сделать?
-Ничего.Теперьужевсе,-ответилсанитар.Однакоонснова
наклонился, оттянул веко и вгляделся в остекленевший глаз мертвеца.Затем
пощупал пульс у горла. Движения его были ловкими и умелыми.
- Вы, видно, знаете, как обращаться с мертвецами, дружок, - заметиля.
- Должно быть, большая практика.
-Второйгоднамедицинском.Аэтимзанимаюсь,толькочтоб
прокормиться.
Полисмен подошел к столику и взял в руки кошелек.
- Здесь сорок три доллара, - сказал он и открылбумажник.Егогустые
брови удивленно поднялись, когда, вытащив деньги, он,шелестябумажками,
сосчитал их.
- Ого, тысяча.
- Вот те на! - громко изумился я. Это был неплохой ход с моейстороны,
хотя потому,какполисменвзглянулнаменя,язаключил;чтомое
удивленное восклицание не произвело на него впечатления.
- Сколько тут было денег, когда вы обнаружили труп? - спросилон.Его
вопрос звучал весьма недружелюбно. Возможно, в дневную смену он был другим
человеком.
- Не имею ни малейшего представления, - твердо ответил я. То, что яне
заикался, было подлинным триумфом.
- Вы хотите сказать, что не посмотрели...
- Совершенно верно.
- Та-ак. А почему?
- Как почему? - с невинным видом переспросил я.
- Почему не посмотрели?
- Мне это в голову не пришло.
- Та-ак, - снова повторил полисмен и опять пересчиталденьги.-Одни
сотенные. Странно, что человек с такими деньгами присебенемогнайти
лучшего места, чем ваш задрипанныйотель.-Положивденьгиобратнов
бумажник, он прибавил: - Полагаю, лучше забрать их вучасток.
-Положивденьгиобратнов
бумажник, он прибавил: - Полагаю, лучше забрать их вучасток.Кто-нибудь
желает пересчитать?
- Мы вам доверяем, - сказал санитар с едва уловимой ирониейвголосе.
Санитар был молод, но уже искушен и всмертныхслучаях,ивжитейских
делах.
Толстыми, похожиминаобрубкипальцамиполисменобшарилостальные
отделения бумажника.
- Странно, - пожал он плечами.
- Что странно? - поинтересовался санитар.
- В бумажникенетникредитных,нислужебныхкарточек.Нетдаже
водительских прав. И это у человека, который носит при себеболеетысячи
долларов наличными. - Недоуменно покачав головой, полисмен сдвинул фуражку
на затылок. - Нормальным это не назовешь, не так ли? - недовольно произнес
он, словно мертвец вел себянетак,какположеноамериканцу,который
должен знать, что и после смерти, как и при жизни, о нембудетбдительно
заботиться полиция. - Вы знаете, кто он такой? - обратился он ко мне.
- Никогда прежде в глаза не видал, - отвечал я. - Он из Чикаго, фамилия
его Феррис. Я покажу вам запись в книге регистрации приезжающих.
Полисмен положил бумажник к себе вкарман,быстроосмотрелрубашки,
носки и белье покойного. Затемоткрылстеннойшкафиобыскалкарманы
висевших там пальто и костюма.
- Ничего, - буркнул он. - Низаписнойкнижки,ниписем.Совершенно
ничего. И это у человека сплохимсердцем.Уиныхлюдей,каквидно,
здравого смысла не больше, чем у лошади. Итак, приступаю к описивещейв
присутствии свидетелей.
Составление описи не отняло у него много времени.
- Вот здесь подпишитесь, - указал он мне. Я бегло пробежал взглядомпо
списку ("Одна тысяча сорок три доллара наличными, чемодан коричневый один,
не запертый, костюм один, пальто серое одно, шляпа одна...") ирасписался
вслед за полисменом.
- Кто набросил на него одеяло? - спросил затем полисмен.
- Я набросил.
- Вы нашли его здесь на полу?
- Нет, он лежал в коридоре.
- Голый, как и сейчас?
- Да, голый. И я втащил его сюда.
- Для чего вам это понадобилось? - как-то сокрушенно спросилполисмен.
По лицу его было видно, что он силится понять.
- Здесь же отель, - пояснил я. - Мы должнысоблюдатьпорядок.Делать
вид, что ничего не произошло.
- Вы что, хотите быть умнее всех? - проворчал полисмен.
- Вовсе нет. Но еслибыяоставилпокойникалежатьвкоридореи
кто-нибудь из наших постояльцев увидел его, тохозяинсжилбыменясо
свету.
- В следующий раз, где бы вы ни нашли мертвое тело, не трогайте егодо
прибытия полиции. Поняли?
- Да, сэр.
- Ночью вы один в отеле?
- Да, один.
- Всю работу делаете сами?
- Конечно.
- Как случилось, что вы очутились здесь? Вам позвонили по телефонуили
кто-нибудь пришел и сообщил?
- Женщина, уходившаяизотеля,сказаламне,чтонашестомэтаже
какой-то голый сумасшедший старик пристал к ней, - словно прислушиваясь со
стороны, я отметил, что, отвечая полисмену, ни разу не заикнулся.