Нана старалась не поддаваться суевериям.Так,просыпанная
соль и даже пятница - пустяки; но ножи - другое дело, эта приметаникогда
не обманывает. У нее теперь непременнобудеткакая-нибудьнеприятность.
Нана зевнула и огорченно сказала:
- Уже два часа... мне пора идти. Какая досада!
Старухи переглянулись. Все три женщины, не говорянислова,покачали
головой.Конечно,невсегдаэтоможноназватьзабавой!Нанаснова
откинулась на спинку стула и закурила сигарету, а еесобеседницыскромно
поджали губы, всем своим видом выражая покорность судьбе.
- Мы пока сыграем партию в безик, - прервала наступившее молчаниег-жа
Малуар. - Вы играете в безик?
Конечно, г-жа Лера играет в безик, идажевсовершенстве.Нестоит
беспокоить исчезнувшую куда-то Зою; им достаточно и краешка стола, идамы
откинулискатертьпрямонагрязныетарелки.Нокогдаг-жаМалуар
поднялась, чтобы вынуть из ящика буфета карты, Нана попросилаее,прежде
чем сесть за игру, написать письмо. Нана не любила писать, к тому жебыла
не сильнаворфографии,затоеестараяприятельницабыламастерица
сочинять любовные письма. Нана сбегала в свою комнату за красивой бумагой.
На одном из столиков валялисьпузырексчерниламивтрисуиперо,
покрытое ржавчиной. Письмо предназначалось Дагнэ.
Г-жа Малуар сначала написала своим каллиграфическим почерком обращение:
"Дорогой моймуженек",затемонаизвещалаДагнэ,чтооннедолжен
приходить завтра, так как это "невозможно"; но - "далеко ли, близколия
от тебя, - писала она, - мысленно я всегда с тобой".
- А в конце я поставлю: "тысяча поцелуев", - пробормотала она.
Г-жа Лера сопровождала каждую фразу одобрительным кивком головы.Глаза
ее пылали, она обожала любовные истории. Ей захотелось вставитьвписьмо
что-нибудь от себя, иона томно проворковала:
- "Тысячу раз целую твои дивные глаза".
- Вот, вот, "тысячу раз целую твои дивные глаза"! - повторилаНана,а
лица обеих старух выразили умиление.
Затем они позвали Зою, чтобы она передала письмопосыльному.Зоякак
раз болталастеатральнымслужителем,которыйпринесНанаповестку,
позабытую утром. Нана велелаввестиегоипоручилаемудоставитьна
обратном пути письмо к Дагнэ. Потом она стала расспрашивать его о том, что
говорят в театре. "О, господин Борднав очень доволен, - отвечал служитель,
- билеты проданы на целую неделю вперед. Мадам представить себе неможет,
сколько людей с самого утра справлялись обееадресе".Когдаслужитель
ушел, Нана сказала, что отлучится не больше, чем на полчаса.Еслипридут
гости,пустьЗояпопроситихподождать.НопокаНанаотдавала
распоряжения, раздался звонок. Это явился кредитор, каретник; он уселсяв
передней на скамеечке и был готов ждать хоть до вечера.
- Ну, пора! - проговорила Нана, зевая и снова лениво потягиваясь. - Мне
надо было бы уже быть там.
- Мне
надо было бы уже быть там.
Однако она не двигалась с места. Она следила заигройтетки,которая
только что объявила сто натузах.Опершисьнарукуподбородком,Нана
задумалась, но вдруг вздрогнула, услышав, что часы пробили три.
- Тьфу ты, дьявол! - выругалась она.
Тогда г-жа Малуар, считавшая взятки, мягко подбодрила ее:
- Шли бы вы, милочка, сразу куда нужно, - скорее ведь отделаетесь!
- Живо собирайся, - сказала г-жа Лера, тасуя карты.-Еслипринесешь
деньги до четырех, я поеду поездом четыре тридцать.
- О, я канителиться не намерена! - сказала Нана.
В десять минут Зояпомоглаейнадетьплатьеишляпку.Нанабыло
безразлично, что она плохо одета. Когда онаужесобираласьидти,снова
раздался звонок. На этот раз пришел угольщик."Ну,чтож,онсоставит
компанию каретнику, вдвоем веселее!" Но, боясь скандала, Нана прошла через
кухню и сбежала через черный ход. Она частоимпользовалась-подберет
юбки, а там и след простыл.
- Хорошей матери всеможнопростить,-наставительносказалаг-жа
Малуар, оставшись вдвоем с г-жой Лера.
- У меня восемьдесят на королях, - отвечала та, увлеченная игрой. И они
углубились в бесконечную партию.
Со стола так и не убрали. В комнате стояллегкийтуман,пахлоедой,
табачным дымом. Обе дамысновапринялисьзаконьякссахаром.Минут
двадцать они играли, потягивая из рюмочек, как вдруг,послетретьегопо
счету звонка, вбежала Зоя и стала их выталкивать так бесцеремонно,словно
они были ее собственными приятельницами.
- Послушайте-ка, ведь опять звонят... Здесь вам нельзя оставаться. Если
придет много народу, мне понадобится вся квартира... Ну-ка живо, живо!
Г-жа Малуар хотела закончить партию, ноЗояугрожаласмешатькарты,
поэтому старуха решила перенести их, нерасстраиваяигры,аг-жаЛера
забрала с собой бутылку с коньяком, рюмки и сахар. Обе женщины отправились
на кухню и устроились там на кончике стола,междусушившимисякухонными
полотенцами и лоханью с грязной водой, которуюещенеопорожнилипосле
мытья посуды.
- У нас было триста сорок... Ваш ход.
- Черви.
Когда Зоя вернулась на кухню, они уже снова были поглощены игрой. После
минутного молчания, пока г-жа Лера тасовала карты, г-жа Малуар спросила:
- Кто это звонил?
- Так, никто, - небрежно ответила горничная, - какой-то молокосос...Я
было хотелаегоспровадить,даужоченьонхорошенький-безусый,
голубоглазый, и лицо, как у девочки,ну,яивелелаемуподождать...
Держит в руках огромный букет и ни за что нехочетснимрасстаться...
Этакий сопляк, драть его надо, ему бы еще в школе учиться, а он туда же!
Г-жа Лера пошла за графином воды для грога; сахар с коньякомвызвалу
нее жажду. Зоя проворчала, что саманепрочьвыпить-горечьворту
ужасная!
- Куда же вы его дели?.. - спросила г-жа Малуар.
- Да в угловую комнатку, которая еще безмебели.