Когда она встала,сновараздалсязвонок.
Ну, вот, еще один, - этому конца не будет! Граф и маркиз такжеподнялись;
старик насторожился, повернувшись к двери: очевидно, он знал, что означают
эти звонки. Мюффа посмотрелнанего,нототчасжеотвернулся.Они
стеснялись другдруга,поэтомуобасновасталисдержанны.Графбыл
широкоплечий, плотный, с густой шевелюрой; маркиз старался расправить свои
худые плечи, на которые ниспадали редкие седые волосы.
- Ну, господа, вы уходите от меня порядком нагруженные, честноеслово!
- воскликнула Нана и рассмеялась, протягивая им десять тяжелыхсеребряных
монет. - Но ведь это для бедных...
И на подбородкеунеепоявиласьочаровательнаяямочка.Собычным
добродушием, без всякой рисовки, она протянуланаладонистопкумонет,
словно говоря:"Ну-ка,ктовозьмет?"Графоказалсяпроворнеесвоего
спутника и взял деньги, но одна монета еще оставалась на ладони,и,беря
ее, он поневоле коснулся теплой и влажной ладони Нана.Этоприкосновение
вызвало в нем дрожь. А Нана, развеселившись, все смеялась.
- Вот, господа, - проговорила она.-Надеюсь,вдругойразядам
больше.
У гостей уже небылоповодаоставатьсядольше;онипопрощалисьи
направились к двери. В ту минуту, как они собрались выйти, сновараздался
звонок. Маркиз не скрыл улыбки, а по лицу графа пробежала тень, и лицо его
стало еще суровее. Нана задержалаихнанесколькосекунд,чтобыдать
возможность Зое найти уголокдлявновьпришедшего.Панапредпочитала,
чтобы посетители ее не встречались. Нонаэтотразгостянекудабыло
поместить, поэтому онапочувствовалаоблегчение,увидев,чтогостиная
пуста. Уж не в шкаф ли их всех Зоя посадила!
- До свидания, господа, - сказала Нана, проводив их.
Она очаровывала их своим смехом, блеском глаз.ГрафМюффапоклонился
смущенный, не смотря на большую светскую выдержку; ему хотелосьвыйтина
воздух, у него кружилась голова в этой душной комнате, пропитанной запахом
цветов и женского тела. А за его спиноймаркиздеШуар,лицокоторого
вдруг исказилось, подмигнул Нана, зная, что никто его не видит.
Вернувшись в будуар, гдеееподжидалаЗоясписьмамиивизитными
карточками посетителей, молодая женщина воскликнула, смеясь:
- Вот прощелыги-то! Плакали мои пятьдесят франков.
Она нисколько не сердилась, ей было смешно, что мужчины забралиунее
деньги. А все-таки они свиньи - ведь у нее не осталось ни единогосу!Но
увидев письма и визитные карточки, она опять вспылила;хорошобытолько
письма, - это объяснения влюбвитехмужчин,которыерукоплескалией
вчера. Ну, а гости пусть убираются к черту.
Зоя разместила их где только можно; она заметила,чтоквартираочень
удобна - из каждой комнаты есть отдельный выход в коридор, нето,чтоу
Бланш, где приходилось проходить через гостиную; немалотамхлопотбыло
из-за этого.
- Гоните их вон, - проговорила Нана, - и прежде всех "черномазого"!
- Его-то я давным-давно спровадила, сударыня, - ответила Зоя, улыбаясь.
- Гоните их вон, - проговорила Нана, - и прежде всех "черномазого"!
- Его-то я давным-давно спровадила, сударыня, - ответила Зоя, улыбаясь.
- Он только пришел предупредить, что не может вечером прийти.
Какая радость! Нана захлопала в ладоши. Он не придет,вотсчастье-то!
Значит,онасвободна!Нанавздохнуластакимоблегчением,словно
избавилась от гнусной пытки. Она сразу подумалаоДагнэ.Бедныйкотик,
ведь она ему только что написала, чтобы он ждалдочетверга!Пускайже
г-жа Малуар поскорее напишет ему другое письмо! Но Зоя сказала,чтог-жа
Малуар, по-своему обыкновению, незаметно улизнула. Тогда Нана, намереваясь
сперва послать к Дагнэ нарочного, заколебалась. Она очень устала. Проспать
целую ночь, что за наслаждение! В конце концов мысль об этомудовольствии
восторжествовала. Может же она себе позволить такую роскошь!
-Лягуспать,кактольковернусьизтеатра,-прошепталаона,
предвкушая это удовольствие - и ты разбудишь меня не раньше двенадцати.
Затем добавила, повысив голос:
- Ну, а теперь спусти-ка с лестницы остальных!
Зоя не двигалась с места. Она никогда не позволяла себе открытодавать
Нана советы, но прислучаеухитряласьудерживатьееотнеобдуманного
поступка, который Нана могла сгоряча совершить.
- Штейнера тоже гнать? - отрывисто спросила она.
- Конечно, - ответила Нана, - его прежде всех.
Горничная подождала немного, чтобы дать Нана времяодуматься.Неужели
ейнелестноотбитьусоперницы,уРозыМиньон,такогобогатого
покровителя, которого знают во всех театрах?
- Поспеши, моя милая, -возразилаНана,прекраснопонимая,кчему
клонит Зоя, - да скажи ему, что он мне надоел.
Вдруг она одумалась: а что, если завтра у нее явится это желание,-и
она крикнула по-мальчишески задорно, смеясь и подмигивая:
- Ну что ж, если я захочу заполучить Штейнера, то самый лучший способ -
вытурить его сейчас!
Зоя была поражена. Охваченная внезапным восхищением, она посмотрелана
свою госпожу и, больше не колеблясь, пошла выпроваживать Штейнера.
Нана подождала несколько минут, чтобы дать Зое время "вымести сор", как
она выражалась. Кто мог подумать,чтоейустрояттакую"осаду"!Нана
высунула голову в дверь гостиной; там былопусто.Встоловойтоже.Но
когда она, продолжая осмотр, в полной уверенности, что никого большенет,
отворила дверь в маленькую комнатку, тонеожиданнообнаружилакакого-то
юношу. Он сидел на сундуке очень смирно и очень чинно,держанаколенях
огромный букет.
- Ах ты, господи, - воскликнула она, - да тут еще кто-то есть!
Увидев Нана, юноша вскочил красный, как мак. Он незнал,кудадевать
букет, и перекладывал его из одной руки в другую, задыхаясьотволнения.
Его смущение, его забавная фигура с цветами в руках тронули Нана.Онаот
души расхохоталась. Значит, и младенцы туда-же! Теперь мужчины являютсяк
ней чуть ли не из пеленок! Она совсем разошлась, хлопнула себя по ляжкам и
развязно спросила:
- А тебе чего, может, нос вытереть?
- Да, - ответил тихий, умоляющий голос.