Никто не произнес ни словаопьесев"Варьете",в
которой добрейшая г-жа Югон ничего не поняла; дамы знали содержание пьесы,
но не говорили о ней. Но тутвсерасчувствовалисьисталивосторженно
говорить о великих музыкантах. Г-жа Дю ЖонкуапризнавалатолькоВебера,
г-же Шантро нравились итальянцы. Голосадамсмягчились,сталитомными.
Казалось, у камина царит благоговение, как, в храме, и будто измаленькой
часовни доносятся сдержанные и постепенно замирающие песнопения.
- Однако надо же нам найти на завтра женщину,-пробормоталВандевр,
выходя с Фошри на середину гостиной. - Может, попросить Штейнера?
- Куда там Штейнер,-возразилжурналист,ужеслионзавелсебе
женщину, - значит, от нее весь Париж отказался!
Вандевр оглядывался, как бы ища кого-то.
- Постойте, я встретил на днях Фукармона с очаровательной блондинкой. Я
скажу ему, чтобы он ее привел.
Он подозвал Фукармона. Они быстро обменялись несколькимисловами.Но,
очевидно, возникло какое-то затруднение, потому что оба, осторожнообходя
дамские шлейфы, направились к третьемумолодомучеловеку,скоторыми
продолжали разговор, стоя у окна. Фошри, оставшись один, решилподойтик
камину как раз в тот момент, когда г-жа Дю Жонкуаобъявила,что,слушая
музыку Вебера, неизменно видит перед собой озера, леса, восход солнцанад
влажными от росы полями; чья-торукакоснуласьплечаФошри,икто-то
проговорил за его спиной:
- Как нехорошо!
- Что такое? - спросил он, обернувшись и увидев Ла Фалуаза.
- Завтрашний ужин... ты великолепно мог устроить так, чтобыменятоже
пригласили.
Фошри собирался ответить, но тут к нему подошел Вандевр.
- Оказывается,этонефукармоновскаядама,алюбовницавонтого
господина... Она неможетприйти.Какаянеудача!..Затомнеудалось
привлечь Фукармона. Он постарается привести Луизу из Пале-Рояля.
- Господин де Вандевр, - громко спросила Шантро, - разве ввоскресенье
не освистали Вагнера?
- О да, и жестоко освистали, -ответилон,подойдясприсущейему
изысканной вежливостью; так как его большенеудерживали,онотошели
сказал журналисту на ухо:
- Пойду вербоватьеще...Увсехэтихмолодыхлюдейвсегдамного
знакомых девочек.
И вот, любезный, улыбающийся, он стал беседовать смужчинамивовсех
углах гостиной. Он переходил от одной группы молодыхлюдейкдругойи,
шепнувкаждомунесколькословнаухо,отворачивался,подмигиваяи
многозначительно киваяголовой.Сполнойнепринужденностьюонсловно
передавал пароль, его подхватывали, уславливались овстрече,ивсеэто
происходило под сентиментальныерассуждениядамомузыке,заглушавшие
слегка возбужденный шепот мужчин.
- Нет, не хвалите ваших немцев, - твердила г-жа Шантро. - Мелодия - это
радость, это свет... Вы слышали Патти в "Севильском"?
-Очаровательна!-прошепталаЛеонида,котораятолькоиумела
барабанить на фортепьяно арии из опереток.
Графиня Сабина позвонила. Когда по вторникам бываломалогостей,чай
сервировали тутже,вгостиной.Отдаваялакеюприказаниеосвободить
круглый столик, графиня следила глазами за графом де Вандевр. На губахее
блуждала неопределенная улыбка, слегка открывавшая белые зубы. Когдаграф
проходил мимо нее, она спросила:
- Что это вы затеваете, граф?
- Я? - ответил он спокойно. - Я ничего не затеваю.
- Да?.. У вас такой озабоченный вид... Кстати, сейчас и вы можете стать
полезным.
И она попросила его положить альбом на фортепиано. А онуспелшепнуть
Фошри, что на ужин придут Татан Нене, обладавшая самой пышной грудью в тот
сезон, и Мария Блон, та, что недавно дебютировалав"Фоли-Драматик".Ла
Фалуаз не отставал от него ни на шаг, ожидая, что егопригласят.Наконец
он попросил об этом сам. Вандевр тотчас жепригласилего,взявснего
обещание привести Клариссу; ЛаФалуазсделалвид,чтоэтонесовсем
удобно, но Вандевр успокоил его:
- Раз я вас приглашаю, этого достаточно.
Ла Фалуазу очень хотелось узнать имя женщины,укоторойпредполагали
ужинать.ГрафинясноваподозвалаВандевраиспросилаунего,как
заваривают чайангличане.ОнчастобывалвАнглии,гдееголошади
участвовали в бегах. По мнению Вандевра, только русскиеумеютзаваривать
чай, и он объяснил, каким способом они это делают. Затем, посколькумысль
его продолжалаупорноработатьивовремяразговора,оннеожиданно
спросил:
- Кстати, а где же маркиз? Разве мы его не увидим сегодня?
- Напротив, отец обещал мне, что непременно будет, - ответилаграфиня.
- Я начинаю беспокоиться... Наверное, его задержала работа.
Вандеврсдержанноулыбнулся.По-видимому,онтожедогадывалсяо
характере трудов маркиза де Шуар. Он вспомнилкрасивуюженщину,которую
маркиз иногда возил за город. Быть может, и ее можно пригласить.
Фошри решил, что приспело время передать приглашение графу Мюффа. Вечер
близился к концу.
- Так это серьезно? - спросил Вандевр, принявший было все за шутку.
- Очень серьезно... Если я не исполню ее поручения, она выцарапаетмне
глаза. Женская прихоть, знаете ли!
- В таком случае я вам помогу, дружище.
Пробило одиннадцать часов. Графиня с помощью дочериразносилачай.В
тотвечерсобралисьтолькосамыеблизкиедрузья,всенепринужденно
передавали друг другу чашки и тарелкиспеченьем.Дамы,невставаяс
кресел у камина, пили маленькими глотками чай и грызли печенье, держаего
кончикамипальцев.Смузыкиразговорперешелнапоставщиков.Было
высказано мнение, что только у Буасье можно получитьхорошиеконфеты,а
мороженое лучше всего у Катрин;ног-жаШантроотстаиваладостоинство
Латенвиля. Разговор становился более вялым, гостиную одолевалаусталость.
Штейнер снова принялся обрабатывать депутата, приперев его к углу козетки.
Г-н Вено, очевидно, испортивший себе зубы сластями, ел сухое печеньеодно
за другим, грызя его как мышка, а начальник департамента, уткнувшись носом
в чашку, без концапилчай.