Пока никого еще не было Нанапозвалаихк
себе в комнату, где Зоя приводила в порядок еетуалетБыстро,неменяя
платья, она велела горничной поправить ей волосы и приколола белые розык
прическе и корсажу.Вбудуарсоставилимебельизгостиной:столики,
диваны, кресла с торчащими кверху ножками свалили в кучу. Нана была совсем
готова, как вдруг ее юбка зацепилась за колесикоотстулаипорвалась.
Нана злобно выругалась: такие вещи случаются только с ней. Взбешенная, она
сняла с себя платье, тонкое белое фуляровое платье, облегавшее фигуру, как
длинная сорочка, но тотчас же снова одела его, не находя ничего другого по
своему вкусу, чуть не плача, что одета,кактряпичница.Зояпоправляла
Нана прическу, а Дагнэ и Жорж закалывали булавками порванное платьеНана,
в особенности юноша, который ползал на коленях, погружая руки вееюбки.
Наконец она успокоилась: Дагнэ сказал, что только четвертьпервого.Нана
сегодня так спешила кончитьтретьедействие"ЗлатокудройВенеры",что
глотала и пропускала куплеты.
- И то еще слишком хорошо для такого сборища, - говорила она. - Видели?
Ну и рожи были нынче!.. Зоя, милая, побудьте здесь. Не ложитесь: вы, может
быть, мне понадобитесь... Черт! Как раз пора, вот и гости.
Она скрылась. Жорж продолжал стоять на коленях, подметая паркетполами
фрака. Он покраснел, заметив, что Дагнэ на него смотрит. В тот же мигони
воспылали друг к другувзаимнойсимпатией.Онипоправилипередтрюмо
галстуки и почистили друг друга щеткой, таккакобазапачкалисьпудрой
Нана.
- Точно сахар, - промолвил Жорж, смеясь, словно любящий сласти ребенок.
Нанятый на ночь лакей вводил гостей в маленькую гостиную; тамоставили
только четыре кресла, чтобы вместить побольше народу. Всоседнейбольшой
гостиной раздавался стук расставляемой посуды и серебра,аиз-поддвери
скользил луч яркого света. Войдя в гостиную, Нана увидела сидящую в кресле
Клариссу Беню, которую привез Ла Фалуаз.
- Как, ты первая? -проговорилаНана,обращаясьсКлариссойпосле
своего успеха очень непринужденно.
- Это все он, - ответила Кларисса. - Он всегда боится опоздать...Если
бы я его послушалась, то не успела бы смыть румяна и снять парик.
Молодой человек, видевший Нана в первый раз, раскланивался,рассыпался
в комплиментах и ссылался на своего кузена, стараясь скрытьсмущениепод
маской преувеличенной вежливости. Нана не слушала его и, даже не зная, кто
он такой, пожала ему руку и быстро направилась навстречу Розе Миньон.Она
вдруг стала необычайно благовоспитанной.
- Ах, дорогая, как мило с вашей стороны, чтовыприехали!..Мнетак
хотелось видеть вас у себя!
- Я сама восхищена, право, - ответила не менее любезно Роза.
- Присядьте, пожалуйста... Не угодно ли вам чего-нибудь?
- Нет, благодарю вас... Ах, я забыла в своей шубке веер. Штейнер, прошу
вас, поищите в правом кармане.
Штейнер и Миньон вошли вследзаРозой.Банкирвышелвпереднююи
вернулся с веером, а Миньон в это время братски расцеловал Нана, заставляя
Розу также поцеловать ее. Ведь в театре все живут одной семьей.Затемон
подмигнул Штейнеру, как бы призывая его последовать их примеру; но банкир,
смущенный проницательным взглядом Розы,ограничилсятем,чтопоцеловал
руку Нана.
Ведь в театре все живут одной семьей.Затемон
подмигнул Штейнеру, как бы призывая его последовать их примеру; но банкир,
смущенный проницательным взглядом Розы,ограничилсятем,чтопоцеловал
руку Нана.
Вошел граф де Вандевр с Бланш деСиври.Всеобменялисьпоклонамии
приветствиями. Нана церемонно подвела Бланшккреслу.Вандевр,смеясь,
рассказал, что Фошри препирается внизу с привратником, который непускает
во двор карету ЛюсиСтьюарт.Слышнобылокаконаругалавпередней
привратника, обзывая его гнусной рожей. Но когда лакей открылдверь,она
вошла с присущей ей смеющейся грацией, сама представилась, взяла оберуки
Нана в свои, сказав, что сразу полюбила ее исчитаеточеньталантливой.
Нана, пыжась в своей новой ролихозяйкидома,благодариласискренним
смущением. Но с момента прихода Фошри она, казалось, была очень озабочена.
Как только ей удалось к нему подойти, она тихо спросила:
- Он придет?
- Нет, он не захотел, - грубо ответил журналист, захваченныйврасплох,
хотя и подготовил целую историю, объяснявшую отказ графа.
Сообразив, что сделал глупость, когда увидел,какпобледнеламолодая
женщина, он попытался загладить свою ошибку.
- Мюффа не мог приехать, он сопровождает сегодня вечером графиню на бал
в министерство иностранных дел.
- Ладно, - прошептала Нана, подозревая со стороны Фошри злой умысел,-
я тебе за это отплачу, миленький мой.
- Ну, знаешь ли, - проговорил он, оскорбленный ее угрозой, - я не люблю
подобного рода поручений. Обратись к Лабордету.
Они рассердились и повернулись друг к другуспиной.Какразвэтот
момент Миньон старался подтолкнуть Штейнера к Нана. Когдатанаминутку
осталась одна,онтихосказалейсдобродушнымцинизмомсообщника,
желающего доставить удовольствие приятелю:
- Знаете, барон просто умирает от любви... Только он боится моейжены.
Не правда ли, вы возьмете его под свое покровительство?
Нана ничего не поняла. Она с улыбкой глядела на Розу, на ее мужаина
Штейнера; затем произнесла, обращаясь к банкиру:
- Господин Штейнер, садитесь возле меня.
В передней послышался смех, перешептывание,взрыввеселыхговорливых
голосов, точно там была целая стаявырвавшихсянасвободумонастырских
воспитанниц. Появился Лабордет, притащивший с собоюпятьженщин-свой
пансион, как говорила ехидно Люси Стьюарт. Тут была величественная Гагав
обтягивавшем ее стан синем бархатном платье, Каролина Эке,каквсегдав
черном фае с отделкой изшантильи,затемЛеадеОрн,пообыкновению
безвкусно одетая, толстая Татан Нене, добродушная блондинка,пышногрудая,
как кормилица, зачтоеепостояннопреследовалинасмешками;наконец,
молоденькая Мария Блон, пятнадцатилетняя девочка, худая и порочная, словно
уличный мальчишка, собиравшаяся дебютировать в "Фоли". Лабордет привезих
в одной коляске, и они все еще смеялись над тем, какбыловнейтесно;
Мария Блон сидела у них на коленях. Но они прикусилигубы,здороваясьи
пожимая друг другу руки, и держалисьоченьприлично.