Недоставало люстры; оченьвысокиесвечивканделябрах
едва разгорались и проливали скудный желтый свет на компотницы, тарелкии
симметрично расставленные плоские вазы с пирожными, фруктами и вареньем.
- Знаете что, - сказала Нана, -давайтеусядемсякакпопало-Так
гораздо веселее.
Она стояла у середины стола. Старик скоторымниктонебылзнаком,
встал поправуюееруку,аШтейнер-полевую.Гостиуженачали
усаживаться, как вдруг из маленькойгостинойдонессягромкийворчливый
голос. То был Борднав: о нем забыли, ионсвеличайшимтрудомпытался
подняться со своих двух кресел; он орал, звал эту дряньСимонну,которая
ушла с остальными. Женщины тотчас же с участием подбежали к нему.Борднав
наконец явился, его поддерживали Каролина,Кларисса,ТатанНене,Мария
Блон. Они почти несли его на руках. Усадить его было целым событием.
- В середину, напротив Нана!-кричалигости.-ПосадитеБорднава
посредине! Он будет председательствовать!
Дамы усадили его посредине. Понадобился еще один стул дляегобольной
ноги. Две женщиныподнялиееиосторожноположилинастул.Ничего,
придется есть, сидя боком.
- Эх, дьявол! - ворчал он. - Прямо в колоду какую-то превратился!.. Ну,
что ж, мои козочки, папаша отдается на ваше попечение.
По правую его руку сидела Роза Миньон, по левую-ЛюсиСтьюарт.Они
обещали ухаживать за ним. Все разместились. Граф де Вандеврселрядомс
Люси и Клариссой, Фошри - сРозойМиньониКаролинойЭке.Подругую
сторону - Ла Фалуаз, поспешивший занять место рядомсГага,необращая
внимания на Клариссу, которая сидела напротив Миньона, неупускавшегони
на минуту из виду Штейнера, которогоотделялаотнеготолькосидевшая
рядом Бланш, по левую его руку была Татан Нене, а рядом с нею -Лабордет.
Наконец, на обоих концах стола расселись кое-какмолодыелюди,женщины:
Симонна, Леа де Орн, Мария Блон, тут же были иЖоржЮгонсДагнэ:они
относились друг к другу с возрастающей симпатиейиулыбались,глядяна
Нана.
Двое остались без мест, над ними подтрунивали. Мужчины предлагали сесть
к ним на колени. КлариссанемогладвинутьрукойипросилаВандевра
кормить ее. Уж очень много места занимал Борднав со своими стульями!Было
сделано последнее усилие, и все разместились;зато,пословамМиньона,
гости чувствовали себя точно сельди в бочке.
- Пюре из спаржи, консоме а ла Делиньяк, - докладывалилакеи,разнося
за спиной гостей полные тарелки.
Борднав громко рекомендовал консоме; но вдруг поднялсяшум;слышались
протестующие, сердитые голоса. Дверь отворилась, вошли трое запоздавших-
одна женщина и двое мужчин. Ну, нет, это слишком! Нана, не встав сместа,
прищурилась, стараясь разглядеть, знает ли она их. Женщина - Луиза Виолен.
Мужчин она ни разу не видела.
- Дорогая, - проговорил Вандевр,-позвольтепредставитьваммоего
друга - господина Фукармон, морского офицера, я его пригласил.
Фукармон непринужденно поклонился.
- Я позволил себе привести приятеля, - сказал он.
- Прекрасно,прекрасно,-проговорилаНана.-Садитесь...Ну-ка,
Кларисса, подвиньтесь немного, вы там очень широко расселись...Воткак,
стоит только захотеть...
Еще потеснились; Фукармону и Луизе досталось местечко на кончике стола;
но приятелю пришлось стоять на почтительном расстоянии от своегоприбора;
он ел, протягивая руки через плечи соседей. Лакеи убирали глубокие тарелки
и подавали молодых кроликов с трюфелями. Борднаввзбудоражилвесьстол,
сказав, что у него мелькнула было мысль привести с собой Прюльера, Фонтана
и старика Боска. Нана надменно посмотрела на него исуховозразила,что
она оказала бы им достойный прием. Если бы она хотела их видеть у себя, то
сумела бы пригласить их сама. Нет, нет, не надо актеров. Старик Боск вечно
под хмельком; Прюльер слишком высокого мнения о себе, аФонтансосвоим
раскатистым голосом и глупыми остротами совершенно невыносим в обществе. К
тому же актеры всегда оказываются не на месте, когда попадаютвобщество
светских людей.
- Да, да, это верно, - подтвердил Миньон.
Сидевшиевокругстоламужчинывофракахибелыхгалстукахбыли
чрезвычайно изысканны; на их бледных лицах лежалотпечатокблагородства,
еще болееподчеркнутогоусталостью.Пожилойгосподинсмедлительными
движениями и тонкой улыбкойсловнопредседательствовалнакаком-нибудь
дипломатическом конгрессе. Вандевр держалсебятак,будтонаходилсяв
гостиной графини Мюффа, и был учтив с сидевшими рядом снимдамами.Еще
утром Нана говорила тетке: мужчинам не нужно желать большего,-всеони
либо знатного происхождения, либо богачи; так или иначе люди шикарные. Что
же касается дам - они держались очень хорошо. Некоторые изних-Бланш,
Леа, Луиза - пришли вдекольтированныхплатьях;толькоГага,пожалуй,
слишком оголилась, тем более, что в ее годы лучше былобынепоказывать
себя в таком виде. Когда все, наконец, разместились, смехишуткистали
менееоживленными.Жоржвспомнил,чтовОрлеанеемуслучилось
присутствовать в буржуазных домах на более веселых обедах.
Разговор не клеился, незнакомые,междусобоймужчиныприглядывались
друг к другу, женщины сидели очень чинно; вотэто-тоиудивлялоЖоржа.
Юноша находил их слишком "мещански-добродетельными",ондумал,чтоони
сразу начнут целоваться.
Когда подали следующее блюдо - рейнских карпов алаШамборижаркое
по-английски, - Бланш тихо проговорила:
- Я видела в воскресенье вашего Оливье, милая Люси... Как он вырос!..
- Еще бы, ведь ему восемнадцать лет, - ответила Люси,-неоченьто
меня молодит Оливье... Вчера он уехал обратно к себе в школу.
Ее сын Оливье, о котором она отзываласьсгордостью,воспитывалсяв
морском училище. Заговорили о детях. Дамы умилились. Нана поделилась своей
радостью: ее крошка, маленький Луи, живет теперь у тетки, которая приводит
его ежедневно в одиннадцатьчасовутра;онаберетребенкаксебев
постель, и он играет там с пинчером Лулу.