5
В театре "Варьете" в тридцать четвертый раз шел спектакль"Златокудрая
Венера". Только что окончился первый акт. Симонна в костюме прачкистояла
в артистическом фойе перед большим зеркалом,занимавшимпростенокмежду
двумя дверями в коридор, куда выходили уборные. Она была совершенноодна,
разглядывала свое лицо и проводила пальцем под глазами,подправляягрим.
Газовые рожки по обеим сторонам зеркала бросали на нее резкий свет.
- Ну что, приехал? - спросил, входя, Прюльер.
Онбылводеяниибутафорскогоадмираланесуществующегофлотас
большущей саблей, в огромных сапогах и с невероятным плюмажем.
- Кто? - спросила Симонна, даже не оборачиваясь. Онаулыбалась,чтобы
получше рассмотреть в зеркале свои губы.
- Да принц.
- Не знаю, я только что спустилась... Должнобыть,приехал:онведь
каждый день бывает у нас в театре.
Прюльер подошел к топившемуся коксом камину,напротивзеркала;здесь
ярко горели два других газовых рожка. Он поднял голову и посмотрел на часы
и барометр, которые висели по обе стороны камина над золоченымисфинксами
в стиле ампир.Затемрастянулсявглубокомкреслесподлокотниками,
когда-то обитом зеленым бархатом, и стертым с тех пор четырьмя поколениями
комедиантов и принявшим желтоватый оттенок. Прюльерсиделнеподвижно,с
неопределенно устремленным куда-то взглядом, вусталойипокорнойпозе
актера, привыкшего ждать своего выхода.
Вошел старик Боск, угрюмый и в то же время добродушный, волочаногии
кашляя. Он был закутан в старый желтый плащ, одна пола которого спустилась
с плеча,открываяшитыйзолотомкамзолкороляДагобера.Положивна
фортепьяно корону, он несколько секунд молча топтался на месте;рукиего
тряслись от злоупотребления спиртными напитками; но длиннаяседаяборода
придавала степенностьеговоспаленномулицуалкоголика.Вдругтишину
нарушил сильный дождь, забарабанивший в большое квадратноеокно,которое
выходило на двор. Боск с отвращением махнул рукой и проворчал:
- Экая собачья погода!
Симонна и Прюльер не шелохнулись. Пять -шестьпейзажейипортретов
актера Берне желтели в теплом отблеске газа. На колонке стоял бюстПотье,
бывшей знаменитости "Варьете", и глядел своими пустыми глазами. Послышался
раскатистыйголос.ВошелФонтанвкостюмевторогодействия,одетый
щеголем, во всем светло-коричневом, вплоть до перчаток.
- Послушайте-ка! - воскликнул он, размахивая руками. - Ведь сегодня мои
именины, знаете?
- Да ну? - спросила Симонна, улыбаясь, иподошлакнему,словноее
притягивали большой нос комика и его рот до ушей.-Значит,тебязовут
Ахиллом?
- Именно!..ЯдажесобираюсьпопроситьгоспожуБронподатьсюда
шампанского после второго действия.
Уже несколько секунд вдалитрещалзвонок.Непрерывныйзвукегото
ослабевал, то усиливался, а когда звонок умолк, по лестнице сверхудонизу
прокатился крик, замирая в коридорах: "Ктововтором,насцену!"Крик
приближался,маленькийбледныйчеловечекпробежалмимодверей
артистического фойе, бросив во всю силу своего жиденького голоса: "Ктово
втором, на сцену!"
- Ишь ты! Шампанского! - проговорил Прюльер, словно инеслышавсего
этого шума.
- Разгулялся, брат!
- А я на твоем месте велел бы принести шампанское из кафе,-медленно
произнес старик Боск, усевшись на зеленый бархатный диванчикиприслонив
голову к стене.
Но Симонна говорила, что нужноподдержатькоммерциюг-жиБрон.Она
хлопала в ладоши ипожиралаФонтаназагоревшимисяглазами.Еголицо,
похожее на козлиную морду, находилось ввечномдвижении;онвсевремя
водил то глазами, то носом, то губами.
- Ах, уж этот Фонтан! - ворковала она. - Он единственный в своемроде,
единственный!
Обе двери фойе были раскрыты настежь и выходили в коридор, которыйвел
за кулисы. Вдоль желтой стены, ярко освещеннойскрытымгазовымфонарем,
быстро пробегали тени мужчин втеатральныхкостюмах,полуголыхженщин,
закутанных в шали: это были статисты, участвовавшие во втором акте,маски
из кабачка "Черный Шар"; а вконцекоридорараздавалсятопотактеров,
спускавшихся по пяти ступенькамнасцену.Когдамимодверипробежала
высокая Кларисса,Симоннаокликнулаее;нотаответила,чтосейчас
вернется. Она действительно почти тотчасжепоявилась,дрожавтонкой
тунике и шарфе Ириды.
- Фу-ты! - проговорила Кларисса. - Какой холодище! А я оставила шубуу
себя в уборной!
Грея перед камином ноги в трико розоватого цвета, продолжала:
- Принц приехал.
- Вот как! - воскликнули с любопытством остальные.
- Да, я потому и побежала, мне хотелось взглянуть... Он в первой ложе с
правой стороны, в то и же, что и в четверг. Каково?Третийраззаодну
неделю. И везет же этой Нана!.. А я, признаться, билась об заклад, чтоон
больше не приедет.
Симонна раскрыла было рот. Но ее слова заглушил раздавшийся снова возле
самого фойе крик. Пронзительным голосом сценариус орал вовсюмочь:"На
сцену!"
- Третий раз, вот это мило, такмило,-сказалаСимонна,когдаей
удалось наконец заговорить. - А знаете, он не хочет ездить к ней, он возит
ее к себе. Ну и влетит же ему это в копеечку!
-Нучтож!Любишькататься,любиисаночкивозить!-злобно
пробормотал Прюльер,вставая;и,подойдякзеркалу,онокинулсебя
взглядом красавца-мужчины, баловня кулис.
- На сцену,насцену!-раздавалсятерявшийсявотдаленииголос
сценариуса, носившегося по всем лестницам и коридорам.
Тут Фонтан, знавший историю первойвстречиНанаспринцем,вздумал
поделитьсясвоимисведениямисобеимиактрисами;теслушали,тесно
прижавшиськнему,игромкохохотали,когдаон,останавливаясьна
некоторых пикантных подробностях, близко наклонялсякмолодымженщинам.
Старик Боск не двигался с места. Его такие истории больше не занимали.Он
гладилбольшогорыжегокота,блаженносвернувшегосяклубочкомна
скамеечке; он даже взял его на руки и добродушно ласкал, незабываясвою
роль одряхлевшего короля.