Старик Боск не двигался с места. Его такие истории больше не занимали.Он
гладилбольшогорыжегокота,блаженносвернувшегосяклубочкомна
скамеечке; он даже взял его на руки и добродушно ласкал, незабываясвою
роль одряхлевшего короля. Кот выгибал спину, долго обнюхивал большую седую
бороду, но ему, как видно, не понравился запах клея; он ушел от старикаи
снова заснул, свернувшись клубочком. У Боска был строгий,сосредоточенный
вид.
- Все равно, я на твоем месте заказал бы шампанскоевкафе,тамоно
лучше - сказал он вдруг Фонтану, когда тот кончил рассказывать.
- Началось! - бросил на ходу протяжным, истошным голосомсценариус.-
Началось! Началось!
С минуту слышалсяегокрик.Затемраздалсяшумбыстрыхшагов.В
открытуюдверьворвалисьзвукимузыкииотдаленныйгул;тогдаее
захлопнули с глухим стуком.
Вартистическомфойеснованаступилатяжелаятишина,словнооно
находилось за тысячу лье от рукоплескавшей толпы. Симонна иКлариссавсе
еще сплетничали про Нана.
- Эта никогда не спешит! Вчера еще она опоздала к выходу.
Но тутвсезамолчали,вдверьзаглянулаженщина,нопоняв,что
ошиблась, она побежала дальше. Это была Атласная в шляпе и вуалетке, точно
дама, явившаяся с визитом. "Порядочная сволочь!" - бросилПрюльер,целый
год встречавший ее в кафе "Варьете". А Симонна рассказала, что Нана, узнав
в Атласной старую подругу по пансиону, воспылала к ней нежными чувствами и
приставала к Борднаву, чтобы тот дал ей дебют.
- А, добрый вечер, - проговорил Фонтан, пожимая руки входившимМиньону
и Фошри.
Старик Боск протянул Миньону два пальца, а женщины расцеловались с ним.
- Хороший сегодня сбор? - спросил Фошри.
- О, великолепный! - ответил Прюльер. - Надо видеть, с какойжадностью
все они набрасываются!..
- Слушайте-ка, детимои,-заметилМиньон,-вам,кажется,пора
выходить.
- Да, скоро.
Их выход был только в четвертойсцене.ОдинлишьБоскинстинктивно
поднялся с места, почуяв, как старая театральная крыса, приближениесвоей
реплики. Действительно, в дверях показался сценариус.
- Господин Боск! Мадемуазель Симонна! - позвал он.
Симонна живо набросила на плечи меховую шубку и вышла.Боскнеспеша
взял свою корону и напялил ее на голову; затем, волоча за собою плащ ине
совсем твердо держась на ногах, он поплелся, сердито ворча, точно человек,
которого побеспокоили.
- Ваша последняя рецензия былавесьмадоброжелательна,-проговорил
Фонтан,обращаяськФошри.-Толькопочемувыназываетеактеров
тщеславными?
- Да, голубчик, зачем ты так говоришь?-воскликнулМиньон,опуская
свои огромные руки на хрупкие плечи журналиста так, что тотсогнулсяпод
их тяжестью.
Прюльер и Кларисса едва удержались от смеха. С некоторых пор весь театр
забавлялсякомедией,разыгрывавшейсязакулисами.
Прюльер и Кларисса едва удержались от смеха. С некоторых пор весь театр
забавлялсякомедией,разыгрывавшейсязакулисами.Миньон,взбешенный
увлечением жены, вне себя оттого, что Фошри, кроме сомнительныхрецензий,
ничего не вносит вдом,вздумалотомститьемучрезмернымпроявлением
дружеских чувств. Каждый вечер, встречаясь с ним на сцене, онугощалего
тумаками, как бы от прилива необычайной симпатии, и, тщедушный в сравнении
с этим гигантом, Фошри должен был принимать удары с принужденнойулыбкой,
чтобы не рассориться с мужем Розы.
- А, милейший, вы оскорбляете Фонтана! -продолжалшутитьМиньон.-
Берегитесь! Раз, два - и бац в грудь!
Он размахнулся и так сильно ударил молодого человека, что тот побледнел
и с минуту не мог выговорить ни слова. Но тут Кларисса, подмигнув, указала
остальным на стоявшую в дверях фойеРозуМиньон.Розавиделавсюэту
сцену. Она прямо направилась к журналисту, как бы незамечаямужа.Роза
была в костюме маленькой девочки с голыми руками; она поднялась на цыпочки
и подставила лоб, надув губки и ласкаясь, как ребенок.
- Добрый вечер, детка - сказал Фошри, дружески целуя ее.
Это было его наградой. Миньон как будто не обратил внимание на поцелуй;
в театре все целовались с егоженой.Ноонусмехнулся,бросивбеглый
взгляд на журналиста; несомненно, тому дорого обойдется смелость Розы.
Дверь от коридора открылась и снова захлопнулась, в фойе ворвалась буря
аплодисментов. Симонна вернулась после своей сцены.
- Ну и успех был у дядюшки Боска! - воскликнула она. Принц корчилсяот
смеха и хлопал, точно нанятый, вместе со своей клакой... Скажите-ка, вы не
знаете,ктоэтотвысокийгосподин,которыйсидитрядомспринцем?
Красавец-мужчина, такой представительный, с великолепными бакенбардами.
- Это граф Мюффа, я его знаю, - ответил Фошри. - Третьего дня он былу
императрицы, и принц пригласил его на обед сегодня. А после обеда,видно,
затащил сюда.
- А, граф Мюффа? Мы знакомы с его тестем, не правда ли? - сказала Роза,
обращаясь к Миньону. - Ты знаешь, маркиз деШуар,ккоторомуяездила
петь... Он также втеатре,явиделаеговоднойизлож.Воттоже
старикашка...
Прюльер, надев на голову свой огромный султан, обернулся и позвал ее:
- Ну, Роза, идем!
Она пустилась за ним бегом, не кончив фразы.
В этот момент привратница театра, г-жа Брон, прошламимодвери,неся
громадный букет. Симонна весело спросила, не ейли,нопривратница,не
отвечая, кивнула подбородком на уборную Нана, в глубине коридора. Нана! Ее
просто забрасывают цветами. Вернувшись, г-жа Брон вручила Клариссе письмо;
та тихо выругалась. Опять этот надоедливыйЛаФалуаз!Нетейотнего
покоя! И узнав, что молодой человек ждет в швейцарской, она крикнула:
- Скажите ему, что я сойду вниз, когда кончится действие... Дождется он
от меня оплеухи!
Фонтан бросился к привратнице:
- Госпожа Брон, послушайте... Да слушайте же, госпожа Брон... Принесите
в антракте полдюжины шампанского.
Но тут снова появился запыхавшийся сценариус и позвал тягучим голосом:
- Все на сцену!.