-Начинайте,мне
наплевать!.. Раз я не готова, что ж, пусть подождут!
Она успокоилась и, обернувшись к мужчинам, добавила с улыбкой:
- Право, нельзя даже минуту поговорить.
Ее лицо и руки были загримированы. Онаналожилапальцемдвеширокие
полосыкарминанагубы.ГрафМюффаещебольшеразволновался;его
привлекала извращенность, которую таили в себе пудра и все эти притирания;
эта размалеванная молодость, эти чересчур красные губы на чересчур бледном
лице, удлиненные пламенные глаза, окруженные синевой,словноистомленные
любовью, - все вызывало в нем разнузданное желание. Нана ушла на минуту за
портьеру, чтобы снять панталоны и натянуть трико Венеры, потомвернулась,
со спокойным бесстыдством расстегнула коленкоровый лифчик, протянуларуки
г-же Жюль и просунула их в короткие рукава поданной ей туники.
- Поскорей, а то публика сердится! - проговорила она.
Принц, полузакрыв глаза, следил взглядом знатока за волнистымилиниями
ее груди, а маркиз де Шуар невольно покачалголовой.Мюффарассматривал
ковер, чтобы ничего больше не видеть. Впрочем, Венера была готова: наней
был только накинутый на плечи газ. Старенькая Жюль вертеласьвокругнее,
бесстрастная, с пустыми, светлыми глазами; она быстро вынимала булавкииз
неистощимойподушечки,пришпиленнойкеегрудинаместесердца,и
подкалывала тунику Венеры,прикасаясьсвоимииссохшимирукамикэтой
пышной наготе, ни о чем не вспоминая, даже как будто забывая, что сама она
тоже женщина.
- Ну вот! - воскликнула Нана, в последний раз оглянув себя в зеркало.
Вернулся Борднав. Он беспокоился, третий акт уже начался.
- И прекрасно! Я иду, - ответила Нана. - Эка важность! Я-товсегдаих
жду.
Мужчины вышли из уборной. Но онинесталипрощаться.Принцвыразил
желание прослушать третий акт за кулисами.
Оставшись одна, Нана с удивлением окинула взглядом туалетную.
- Где же она? - спросила молодая женщина.
Нана искала Атласную. Когда она нашла ее сидящей в ожидании насундуке
за занавеской, та спокойно проговорила:
- Я не хотела тебе мешать, пока здесь были все эти мужчины.
И добавила, что уходит. Нана задержала ее. Ну, не дура ли! Ведь Борднав
согласен ее взять! После спектакля они покончатсэтимделом.Атласная
колебалась. Слишком уж много тут фокусов. Не по ней вся этапублика.Тем
не менее она осталась.
Когдапринцспускалсясмаленькойдеревяннойлесенки,на
противоположной стороне сцены послышалсякакой-тостранныйшум:оттуда
доносились заглушенные ругательства, топот, точно там происходилаборьба.
Это была целая история, отвлекавшая актеров, которые ждали своеговыхода.
Миньон уженесколькоминутзабавлялся,осыпаяФошрисвоимитяжелыми
ласками. Он придумал новую игру - щелкал журналистапоносу,отмахивая,
как онговорил,отнегомух.Самособойразумеется,чтоэтаигра
чрезвычайно развлекала актеров. Но вдруг Миньон,увлекшисьуспехом,дал
волю фантазии ивлепилжурналистуоплеуху,настоящуюиосновательную
оплеуху.
Но вдруг Миньон,увлекшисьуспехом,дал
волю фантазии ивлепилжурналистуоплеуху,настоящуюиосновательную
оплеуху. На этот раз он зашел слишком далеко. Фошри не мог шутяотнестись
к подобному оскорблению, да еще присвидетелях.Бросивигратькомедию,
бледные, с дышавшими ненавистью лицами, соперники вцепились другдругув
горло. Они катались пополу,забоковойкулисой,обзываядругдруга
сутенерами.
- Борднав, господин Борднав!-позвалиспуганныйрежиссер.Борднав
пошел за ним, извинившись предварительно передпринцем.Когдаонузнал
катавшихся по полу Фошри и Миньона, то подошел к ним с гневнымдвижением.
Вот тоже нашли время, когда там его высочество, а взалеполнопублики,
которая, может быть, все слышит! В довершение неприятности появиласьРоза
Миньон: она прибежала, вся запыхавшись, как раз вмоментсвоеговыхода.
Вулкан подал ей реплику. Роза остолбенела при виде мужа илюбовника:они
катались по полууееног,вцепившисьвдругдругаибрыкаясь,с
выдранными клочьями волос и побелевшими от пыли сюртуками. Онизагородили
ей дорогу, а один из механиков придержал шляпу Фошри, покатившуюся было, в
пылу борьбы, на сцену. Вулкан придумывал фразы, чтобы рассмешитьпублику.
Роза стояла, как пригвожденная, и продолжала смотреть на обеих мужчин.
- Нечего тебе смотреть! - в бешенстве прошипелБорднав.-Иди!Иди,
тебе говорят!.. Это не твое дело! Ты пропустила свой выход!
Он толкнул ее, и Роза, перешагнув через оба тела, очутилась на сцене, в
ярком свете рампы,передпубликой.Онанемоглапонять,почемуони
оказались на полу, почему они подрались. Онавсядрожала,вголовеее
стоял шум, и когда, с улыбкой влюбленной Дианы,онаподошлакрампеи
спела первую фразу своего дуэта, в ее голосебылостолькострасти,что
публика устроила ей овацию. Она слышала раздававшиеся закулисамиглухие
удары, которыми осыпали друг друга противники. Они докатились до занавеса.
К счастью, музыка заглушила шум борьбы.
- Черти вы этакие! - крикнулвнесебяБорднав,когдаемуудалось,
наконец, разнять их. - Неужели вы не можете драться у себя дома?Выведь
отлично знаете, что я этого не терплю... Ты, Миньон, изволь-каоставаться
здесь, на правой стороне, а вы, Фошри, ступайте налево и помните: есливы
двинетесь оттуда, я вышвырну вас вон из театра... Ну-с, итак, решено: один
направо, другой налево, иначе я не позволю Розе приводить вас сюда.
Когда он вернулся к принцу, тот спросил, в чем дело.
- Пустяки, - спокойно ответил Борднав.
Нана стояла, уткнувшись в меха, и, в ожидании своего выхода, болталас
мужчинами. Когда граф Мюффа подошел ближе, чтобы взглянуть на сценумежду
двумя подрамниками, режиссер знаком пояснил ему, что надо ходитьтише.С
колосников веяло жаром.Вкулисах,освещенныхяркимиполосамисвета,
попадались редкие фигуры; онитихоразговаривали,стоянаместе,или
ходили на цыпочках. Газовщикнаходилсянасвоемпосту,околосложной
системы кранов; пожарный, прислонившись к кулисе, вытягивалшею,пытаясь
что-нибудьразглядетьнасцене,анаверхурабочий,приставленныйк
занавесу, сидел на скамейке и, не знаясодержанияпьесы,смиреннождал
звонка, чтобы взяться за канаты.