6
Граф Мюффа с женой и дочерью приехали вФондетнакануне.Г-жаЮгон,
жившая там только с сыном Жоржем, пригласилаихнанеделькупогостить.
Дом, без всяких украшений, построенный в конце XVIIстолетия,возвышался
средиогромногочетырехугольногоогороженногоучастка;всадубыли
прелестные тенистые уголки и ряд бассейновспроточнойключевойводой.
Имение тянулось вдоль дороги из Орлеана в Парижиморемзелени,кущами
деревьевнарушалооднообразиеровнойместностисрасстилавшимисядо
бесконечности засеянными полями.
В одиннадцать часов, когда второй удар колокола собрал всех к завтраку,
г-жа Югон с обычной своей доброй улыбкой крепко поцеловалаСабинувобе
щеки и сказала:
- Знаешь, это моя деревенская привычка... Когда тыздесь,ячувствую
себя на двадцать лет моложе... Ты хорошо спала в бывшей своей комнате?
И, не дожидаясь ответа, обернулась к Эстелле:
- А эта крошка тоже всю ночьпроспалабезпросыпу?..Поцелуйменя,
дитя.
Уселись в обширной столовой, окна которой выходили впарк,нозаняли
только конец большого стола и сели потеснее, чтобы чувствовать себяближе
друг к другу. Сабина, очень весело настроенная, перебирала пробудившиеся в
ней воспоминанияюности:омесяцах,проведенныхвФондет,одолгих
прогулках, о том, как однаждылетнимвечеромонаупалавбассейн,о
старинномрыцарскомромане,которыйонанашланакаком-тошкафуи
прочитала зимой у камелька. Жоржу, несколько месяцев не видевшему графиню,
она показалась странной; он даже заметил какую-то перемену в ее лице. Зато
эта жердь Эстелла, молчаливаяиугловатая,напротив,сталаещеболее
бесцветной.
Во время скромного завтрака - яиц всмятку и котлет-г-жаЮгон,как
истая хозяйка,началажаловатьсянанедобросовестностьмясников:они
становятся прямо невыносимыми; она покупает все в Орлеане, ноейникогда
не привозят того, что она заказывает. Впрочем, если столневажный,гости
сами виноваты: слишком поздно приехали.
- Это ни с чем не сообразно, - говорила она.-Яждалавассиюня
месяца,анынчеужсерединасентября...Видите,каквсетеперь
некрасиво...
Она указала рукой на лужайку, где деревья уженачалижелтеть.Погода
была пасмурная, голубоватая дымка окутываладали,терявшиесявмягкой,
меланхолической тишине.
- О, я жду гостей, - продолжала г-жа Югон,-тогдабудетвеселее...
Во-первых, приедут двое молодых людей, которых пригласил Жорж, -господин
Фошри и господин Дагнэ - вы с ними знакомы, не правда ли?.. Затем господин
де Вандевр; он уже пять лет обещает мне; может быть, в этомгодурешится
наконец приехать...
- Ну да! - сказала, смеясь, графиня. - Можно ли рассчитывать толькона
господина де Вандевра? Он чересчур занят!
- А Филипп? - спросил Мюффа.
- Филипп выхлопотал отпуск, - ответила старушка, - но он приедет, когда
вас, наверное, уже не будет в Фондет.
- Филипп выхлопотал отпуск, - ответила старушка, - но он приедет, когда
вас, наверное, уже не будет в Фондет.
Подали кофе. Разговор коснулся Парижа, и кто-то произнес имяШтейнера.
При этом имени г-жа Югон недовольно воскликнула:
- Кстати, Штейнер, это тот самый господин, которого я как-то раз видела
у вас, банкир, кажется... Вот уж отвратительный человек! Ведь это он купил
для какой-то актрисы усадьбу в одном лье отсюда, там, позади Шу,недалеко
от Гюмьера! Вся округа возмущена... Вы об этом знали, мой друг?
- Нет, - ответил Мюффа. - Вот как! Штейнер купил здесьвокрестностях
усадьбу!
Жорж, как только мать его заговорила наэтутему,уткнулсяносомв
чашку, но ответ графа так удивил его, что он поднял голову и посмотрелна
него. Почему он так явно лжет? Заметив движениемолодогочеловека,граф
подозрительно на него взглянул. Г-жа Югон продолжалараспространятьсяна
этот счет: усадьба называется Миньота; надо идти вверх потечениюШудо
Гюмьера и перейти мост, это удлиняет путь на добрых два километра, - иначе
рискуешь промочить ноги и даже окунуться в воду.
- А как зовут эту актрису? - спросила графиня.
- Ах, мне ведь говорили, - произнесла старушка. - Жорж,тыбылнынче
утром, когда садовник рассказывал нам...
Жорж как будто старался вспомнить. Мюффа ждал и вертел в руках ложечку.
Тогда графиня обратилась к нему:
- Ведь, кажется, господин Штейнер живет с этой певичкойиз"Варьете",
Нана?
- Совершенно верно, Нана. Ужасная женщина!-раздраженновоскликнула
г-жа Югон. - Ее ждут в Миньоте. Я все знаю от садовника... Жорж, не правда
ли, садовник говорил, что ее ждут сегодня вечером?
Граф слегка вздрогнул от неожиданности. Но Жорж с живостью возразил:
- Да нет, мама, садовник ничего не знает... Толькочтокучерговорил
как раз обратное: в Миньоте раньше чем послезавтра никого не ожидают.
Он старался казаться естественным и втожевремяискосанаблюдал,
какое действие производят его слова на графа.Тот,словноуспокоившись,
снова стал вертеть ложечку. Графиня устремила глаза в голубую даль парка и
как будто перестала прислушиваться к разговору; с блуждающейулыбкойона
следила затайной,внезапнопробудившейсявнеймыслью;аЭстелла,
выпрямившись на стуле, слушала все, чтоговорилосьоНана,иниодна
черточка ее невозмутимого, девственного лица не дрогнула.
- Боже мой! - промолвила после минутного молчания г-жа Югон, ккоторой
снова вернулось ее добродушие. - Напрасно я ворчу, всем ведь житьнадо...
Если мы встретимся с этой особой, мы ей просто не поклонимся - вот и все.
Когда встали из-за стола, она снова пожурила графиню Мюффа зато,что
та заставила себя нынче так долго ждать. Но графинязащищалась,сваливая
вину за опоздание на мужа. Дважды, накануне назначенного дня, сундуки были
уже уложены, а он отменял отъезд, ссылаясь на неотложныедела;затемон
вдруг собрался, когда казалось, чтопоездкаокончательнонесостоится.
Тогда старушка рассказала, что Жорж тоже дважды сообщал ей о приезде;она
и ждать его перестала; сам он и глаз не казал, а тутвдругтретьегодня
неожиданно появился, когда она уже потеряла всякую надежду.