- Вот и хорошо, заодно и меня представишь, - ответил Фошри. -Подойдем
к ней немного погодя.
Но добраться до лож первого яруса оказалось нелегко. Наверху в коридоре
быланеимовернаядавка;чтобыпротиснутьсявтолпе,приходилось
пробираться боком, работать локтями.Прислонившиськстенеподмедной
лампой с газовой горелкой, толстый критикразбиралпьесупередкружком
внимательных слушателей. Проходившие мимо вполголоса называлидругдругу
его фамилию. Молва утверждала в кулуарах, чтооннепрерывносмеялсяво
время второго действия; тем не менее он судилопьесевесьмастрогои
рассуждал о вкусе и морали. А немногопоодальдругойкритиквысказывал
свое мнение, полное снисходительности, однако не лишенное привкуса-так
иной раз горчит молоко, которое начинает скисать.
Фошри заглядывал поочередно в ложи сквозь круглые окошечки в дверях. Но
тут его остановил графине Вандевр, спросив, кого он ищет,и,узнав,что
кузены собираются засвидетельствовать свое почтение графуиграфине,он
указал на ложу номер семь, откуда только что вышел. Затем, наклонившиськ
уху журналиста, проговорил:
- Знаете, милый мой, я убежден, что именно Нана мы и встретилиоднажды
вечером на углу Прованской улицы...
- А ведь в самом деле! - воскликнул Фошри. - Я же говорил, что знаю ее.
Ла Фалуаз представил своегокузенаграфуМюффадеБевиль,который
отнесся к журналисту очень холодно. Но графиня, услышав имя Фошри, подняла
головуисдержаннопохвалилаегостатьив"Фигаро".Онаграциозно
повернулась к пришедшим и облокотилась на бархатныйбарьер.Онинемного
поговорили, речь зашла о Всемирной выставке.
- Выставка будет очень красивой, - проговорил граф, не меняяприсущего
его широкому и правильному лицу выражения важности. -Ябылсегодняна
Марсовом поле и восхищен.
- Говорят, они не поспеют к сроку, - осмелился заметитьЛаФалуаз.-
Там такая неразбериха.
Но граф строго перебил его:
- Поспеют... Этого желает император.
Фошри веселорассказал,какоднажды,отправившисьнавыставкуза
материалом для статьи, едва выбрался из аквариума,которыйтогдатолько
строился. Графиняулыбнулась.Повременамонапоглядывалавзали,
неторопливо приблизив к лицу руку в белой перчатке до локтя,обмахивалась
веером.
Почти опустевший зал дремал;несколькомужчинвпартереразвернули
газеты; женщины непринужденно,точноусебядома,принималивложах
посетителей. Теперь под люстрой,светкоторойсмягчалсямелкойпылью,
поднятойвовремяходьбывантракте,слышалсялишьтихийговор
беседовавшихмеждусобойзавсегдатаев.Вдверяхтолпилисьмужчины,
разглядывая сидевших дам; с минуту онистоялинеподвижно,вытянувшею,
выставив грудь манишки.
- Мы ждем вас в будущий вторник, -сказалаграфиняЛаФалуазу.
- Мы ждем вас в будущий вторник, -сказалаграфиняЛаФалуазу.Она
пригласила и Фошри; тот поклонился. О спектакле не говорили. ИмяНанане
упоминалось. Граф держался с таким леденящим достоинством, точно находился
на заседании Законодательного корпуса. Он сказал только, желаяобъяснить,
почему они пришли на спектакль, что тесть его любит театр.Враспахнутую
дверь ложи виднелась высокая,прямаяфигурастарогомаркизадеШуар,
который уступил место гостям;широкополаяшляпаскрывалаегобледное,
дряблое лицо; мутным взглядом он провожал проходивших мимо женщин.
Получив приглашение, Фошри откланялся, чувствуя, что говоритьопьесе
было бы неприлично. Ла Фалуаз вышел из ложи последним. Он заметилвложе
графа де Вандевра белокурогоЛабордета,которыйбеседовалсБланшде
Сиври, близко наклонившись к ней. - Вот оно как, - проговорилЛаФалуаз,
догнав своего кузена,-значит,Лабордетзнакомеевсемиженщинами?..
Теперь он у Бланш.
- Ну, разумеется, он их всех знает, - спокойно ответил Фошри. - Тычто
же, с неба свалился, мой милый?
В коридоре стало просторнее. Фошрисобралсяужеуходить,когдаего
окликнула Люси Стьюарт. Она стояла в самом конце коридора, удверисвоей
ложи. Там, по ее словам, невыносимо жарко; заняв своими юбками коридорво
всю его ширину, она с Каролиной и ее матушкойгрызлижаренныйвсахаре
миндаль.Снимизапростобеседовалабилетерша.Люсинабросиласьна
журналиста: хорош, нечего сказать, поднимается наверх к другим женщинам, а
к ним даже незашелузнать,нехочетсялиимпить!Потом,тутже
отвлекшись, продолжала:
- А знаешь, милый, по-моему, Нана очень недурна!
Люси просила журналиста остаться в ее ложенапоследнийакт,ноон
уклонился, пообещав зайти за ними после спектакля. Внизу,передтеатром,
Фошри и Ла Фалуаз закурили. На тротуаре собралась толпамужчин,вышедших
из театрального подъезда подышать свежим ночным воздухом в затихавшем гуле
бульвара.
Тем временем Миньон увел Штейнера в кафе "Варьете". Видя успех Нана, он
заговорил о ней с восхищением, не спуская с банкирабдительноговзгляда.
Он хорошо знал Штейнера; дважды он помогал емуобманутьРозу,азатем,
когда каприз у Штейнера проходил, приводил его к ней обратно раскаявшегося
и преданного. Многочисленные посетители кафетеснилисьвокругмраморных
столиков; некоторые из них наспех осушалисвойстаканстоя,абольшие
зеркалабесконечноумножалиогромноеколичествочеловеческихголов,
непомерно увеличивали узкую комнату с тремя люстрами, обитыми скамейками и
витой лестницей, покрытой красной дорожкой. Штейнеруселсязастоликв
первойкомнате,выходившейокнаминабульвар,гденесколько
преждевременно,пристоявшейпогоде,снялидвериспетель.Банкир
пригласил проходивших мимо Фошри и Ла Фалуаза.
- Присаживайтесь, выпейте с нами кружку пива!
Сейчас Штейнер был очень занят одной мыслью - ему хотелосьпослатьна
сцену букет для Нана.