Трудно поверить, но за
эти несколько лет ты сильно продвинулся вперед.
- Рад твоим словам. Я тоже так думаю. Я основательно потрудился, иногда
мне кажется, что раньше ябыл простодилетантом. Работать по-настоящемуя
научился позже, но теперья умею это делать. И все же достичь большегомне
не дано. Написать лучше, чем вот это, я не смогу.
-Понимаю.Ну, тыи так достаточно знаменит,дажена нашемстаром
пароходе, плывшем из Восточной Азии, я слышал разговоры о тебе и очень тобой
гордился. Так какова же она на вкус, слава? Радует она тебя?
- Я быне сказал, что радует. Всеэто в порядке вещей. Есть два, три,
четыре художника,которыезначатбольше имогутдать больше, чемя.К
великим я себя никогда не причислял, и то, что говорят об этом литераторы, -
полнейшая чепуха.Я вправе требовать, чтобы меня принимали всерьез,и если
этопроисходит,ядоволен. Всеостальное -газетнаяславаиливопрос
заработка.
- Так-то оно так. Но кого ты имел в виду, когда говорил о великих?
- Я имел в видукоролей и князей живописи.Нашбратподнимаетсядо
генерала или министра, дальше - потолок. Видишь ли, все, что мы можем, - это
прилежно трудитьсяи как можно серьезнее относиться кприроде. А короли-
это братья и товарищи природы,они играют с ней и могут творить там, где мы
толькоподражаем.Но короли-штукаредкая,онипоявляются некаждое
столетие.
Они прохаживались по мастерской. Подыскивая слова,художник напряженно
смотрелсебеподноги,егодругшагалрядомипыталсязаглянутьв
изможденное, загорелое лицо Иоганна, на котором сильно выдавались скулы.
У дверей, ведущих в соседнюю комнату, Отто остановился.
-Открой-ка эту дверь, - попросилон,-и позвольмне взглянуть на
комнаты. Ты угостишь меня сигарой?
Верагутоткрыл дверь.Онипрошличерезкомнатуи осмотрели другие
помещения. Буркхардт раскурил сигару.Он вошел вмаленькуюспальню друга,
увиделегокровать,внимательноосмотрелнесколькодругихскромно
обставленных комнат, в которыхповсюду валялисьпринадлежности живописца и
курево.Всяобстановкабыла более чемскромнаяиговорилаотрудеи
аскетизме-так,должнобыть,выгляделожилищебедного,прилежного
подмастерья.
- Вотгде, значит, ты устроился! - сухо сказал Отто.Ноонвидели
чувствовал все,что происходилоздесь год загодом.С удовлетворением он
замечалпредметы, говорившиеобувлечениихозяинаспортом, гимнастикой,
верховой ездой,но ему явнонедоставало примет уюта, маленького комфорта и
со вкусом обставленного досуга.
Затем они вернулись в мастерскую.Вот, значит,гдеродились картины,
занимающие на выставкахив художественныхгалереях самые почетные места,
картины,за которые, нескупясь,платятзолотом;ониродилисьвэтих
комнатах,знающихтолькотрудисамоотречение, лишенных даже намекана
праздничность и праздность, в них не найдешь милыхбезделушек и мишуры,не
почувствуешь запаха вина и цветов, не ощутишь присутствия женщины.
Надузкой кроватью были прибиты две фотографии без рамок, на одной был
маленькийПьер,надругойон,ОттоБуркхардт.Снимокбылневажный,
любительский,он это сразузаметил, Буркхардт был снят в тропическом шлеме
на фоне верандыего индийского дома, ниже груди расплывалось, превращаясь в
мистические белые полоски, пятно: на пластинку попал свет.
- Прекрасная у тебя мастерская.И вообще, ты стал оченьприлежен. Дай
руку,дружище, как славно,чтомыснова встретились!Но я устали хочу
исчезнуть на часок. Тызайдешь за мной позже? Мы искупаемсяилипогуляем.
Хорошо, спасибо. Нет, мне ничегоне нужно, через час я сновабуду в полном
порядке. До свидания!
Он неторопливопобрелвдольдеревьев кдому,а Верагут смотрел ему
вследи видел, какего фигура,походкаи каждая складка одеждыизлучают
уверенность и жизнелюбие.
Тем временем Буркхардт хотя и вернулся в господский дом, но прошел не к
себе, а поднялся по лестнице и постучал в дверь госпожи Верагут.
- Я не помешал? Могу я немножко побыть с вами?
Она пригласила его войти, улыбнулась, и этамимолетная, непривычная на
ее сильном, строгом лице улыбка показалась ему странно беспомощной.
- Здесь, в Росхальде, восхитительно. Я побывал в парке и у озера. А как
выросПьер! Славныймальчуган! Увидевего,я почти пожалел, чтоостался
холостяком.
- Онхорошо выглядит, не правда ли? Каквы думаете, он похож на моего
мужа?
- Немножко похож. Собственно говоря, даже больше, чем немножко. В таком
возрастемне не довелось видеть Иоганна, но я хорошо помню, как он выглядел
водиннадцать-двенадцатьлет...Кстати,мнекажется,чтоонслегка
переутомился. Что? Нет, яговорюобИоганне. Он много работал в последнее
время?
Госпожа Адельпосмотрела ему в глаза; она почувствовала, что онхочет
кое-что выведать.
- Я полагаю, это так, - спокойносказала она. - Он очень редко говорит
о своей работе.
- А что он сейчас пишет? Пейзажи?
- Он часто работает в парке, как правило, пишет с натуры. Вы видели его
картины?
- Да, те, что в Брюсселе.
- Разве он выставил свои полотна в Брюсселе?
- Да, и немало. Я привез каталог. Видите ли, я хотел бы приобрести одну
из них и был бы рад услышать, что вы думаете об этой вещи?
Онпротянулейкаталогипоказалнамаленькуюрепродукцию.Она
внимательно разглядела ее, полистала каталог и вернула его Буркхардту.
-Ничем не могувампомочь,господинБуркхардт,мнеэтакартина
неизвестна. Я думаю,оннаписал еепрошлой осенью в Пиренеях, но сюдане
привозил.
Она выдержала паузу и сменила тему:
- Вы привезли Пьеру многоподарков,очень милосвашейстороны.Я
благодарю вас.
-О,этопустяки.