У Филис что-то с желудком, - пояснил Арни. - Уже час, как
она вышла. Она не разрешает мне пить даже пиво. - Он былпьян,ивего
хриплом голосе прозвучали нотки жалости к самому себе. -Выможетесебе
представить? Даже пива! Вот поэтому-то я держу чайную чашку. Дажевдвух
шагах никто недогадается,чтояпью.Вконцеконцов,-вызывающе
воскликнул он, отхлебывая из чашки, - я взрослый человек! Она хочет, чтобы
я написал новую пьесу, - другим, огорченным тоном продолжал он. - Она жена
человека, финансирующегопостановкумоейпьесы,инаэтомосновании
считает, что имеет право запретить мне пить. Это унизительно!Нельзятак
унижать человека моего возраста. - Онповернулсякмужчиневсаржевом
костюме. - Мистер Пэрриш, например, пьет, как рыба, а ведьегониктоне
пытаетсяунизить.Всеговорят:"Посмотрите,кактрогательноФилис
заботится об этом пьянчужке Уоллесе Арни!" Но меня это нетрогает.Мыс
мистером Пэрришем знаем, почему онатакделает.Такяговорю,мистер
Пэрриш?
- Так, так, дружище! - ответил человек в саржевом костюме.
- Экономика! Как везде и всюду.-Арнивнезапновзмахнулчашкойи
пролил виски на рукав Майкла. - Мистер Пэрриш - коммунист, уж он-то знает.
В основе всех действий людей лежит жадность. Жадность,ибольшеничего.
Если бы они не надеялись получить от меня еще одну пьесу, то пусть бы даже
я поселился на винокуренном заводе, они не стали бы возражать.Ямогбы
купаться в спирте, и они только сказалибы:"Поцелуйменяв...Уоллес
Арни!.." Прошу прощения, миссис Уайтэкр.
- Ничего, - сказала Лаура.
- У тебя хорошенькая жена, - продолжал Арни.-Оченьхорошенькая.Я
слышал, как тут ей восхищались. - Он лукаво взглянул на Майкла. - Да,да,
восхищались! Среди гостей есть несколько еестарыхдрузей.Нетакли,
миссис Уайтэкр?
- Правильно.
- У каждого из нас здесь найдутся старые приятели, - продолжал Арни.-
И так сейчас на каждом вечере. Современное общество! Клубок змей вовремя
зимней спячки. Возможно, это и будет темоймоейследующейпьесы,хотя,
конечно, я так и не напишу ее. - Он сделал большой глоток. -Какойчаек!
Не проговоритесь Филис.
Майкл взял Лауру под руку и повел было ее к выходу.
- Не уходи, Уайтэкр, - попросил Арни. - Язнаю,чтотебескучносо
мной, но не уходи. Я хочу с тобойпоговорить.Очемтебехочется?Об
искусстве?
- Как-нибудь в другой раз, - ответил Майкл.
- Я понимаю, ты серьезный молодой человек, - упрямо продолжалАрни.-
Давай поговорим об искусстве. Как сегодня прошла моя пьеса?
- Хорошо.
- Нет, я не хочу говорить о своей пьесе. Я сказал-искусство,ноя
знаю, что ты думаешь о моей пьесе. Об этом знает весь Нью-Йорк. Ты кричишь
об этом на всех перекрестках, и я давно выгнал бы тебя из театра, еслибы
мог. Сейчас я настроен дружески, но вообще-то я бы тебя уволил.
- Ты пьян, Уолли.
- Я недостаточно умен для тебя, - продолжалАрни;егосветло-голубые
глаза слезились, а нижняя губа, толстая и мокрая, тряслась.
-Доживидо
моих лет и попробуй остаться умным, Уайтэкр!
- Я убеждена, что Майклу очень нравится вашапьеса,-сказалаЛаура
ясным, успокаивающим голосом.
- Вы очень милая женщина, миссис Уайтэкр, иувасмногодрузей,но
сейчас лучше помолчите.
- А почему бы тебе не полежать где-нибудь? - обратился Майкл к Арни.
- Давай не уклоняться от темы. - Арни неуклюже,своинственнымвидом
повернулся к Майклу. - Я знаю, что ты болтаешь обо мне на вечерах: "Старый
дурак Арни исписался; Арни пишет стилем,откоторогоотказалисьещев
тысяча восемьсот двадцать девятом году, о людях, интерес к которымпропал
в тысяча девятьсот двадцать девятом году". Это даже не смешно.Уменяи
так достаточно критиков. Почему, ты думаешь, мне приходится платить имиз
своих денег? Я терпеть не могу сопляков, вроде тебя, Уайтэкр.Кстати,ты
уже не так молод, чтобы считать тебя сопляком.
- Послушайте, дружище... - начал человек в саржевом костюме.
- Вы сами поговорите с ним, - повернулся АрникПэрришу.-Онтоже
коммунист, вот почему я для него недостаточно умен. А прослытьумникомв
наше время нетрудно - надо только развнеделюпокупатьзапятнадцать
центов "Нью мэссис" [прогрессивный журнал, близко примыкавший к компартии;
существовал с 1926 по 1948 год]. Арни нежно обнялПэрриша.-Воткакие
коммунисты мне но душе, Уайтэкр!КакмистерПэрриш.Опаленныйсолнцем
мистер Пэрриш. Он загорел в солнечной Испании. Он был в Испании, воевалв
Мадриде, а теперь снова едет в Испанию, чтобы его там убили. Верно, мистер
Пэрриш?
- Конечно, дружище, - отозвался Пэрриш.
- Вот какие коммунисты мне нравятся, - громко повторил Арни.-Мистер
Пэрриш приехал сюда собирать деньги и вербовать добровольцев для поездки в
солнечную Испанию, где они погибнут вместе с ним. Почему бы тебе, Уайтэкр,
вместо того чтобы умничать наэтихроскошныхвечерахвНью-Йорке,не
поехать с мистером Пэрришем в Испанию и не проявить свою мудрость там?
- Если ты не замолчишь... - начал было Майкл, но в эту минуту между ним
и Арни оказалась высокая седаяженщинасвеличественнымвыражениемна
смуглом лице. Не говоря ни слова, она спокойно выбила чашку изрукАрни.
Послышался звон осколков. Арни гневно взглянул на женщину, но вдругробко
заулыбался и, опустив голову, уставился в пол.
- А, это ты, Филис! - пробормотал он.
- Убирайся прочь от буфета, - приказала Филис.
- Да ведь я чаек пью, - ответил Арни, но послушно повернулся иотошел,
шаркаяногами,грузный,стареющий,срастрепаннымиседымиволосами,
прилипшими к высокому потному лбу.
- Мистер Арни не пьет, - заявила Филис буфетчику.
- Слушаюсь, мэм.
-Божемилосердный!-обратиласьженщинакМайклу.-Яготова
растерзать его. Он сводит меня с ума. А ведь в общем-то Арнитакоймилый
человек!
- Да, да, чудесный человек, - согласился Майкл.
- Он безобразничал? - озабоченно спросила Филис.
- Что вы!
- Боюсь, что его никуда больше не будут приглашать, ужеисейчасвсе
его избегают, - пожаловалась Филис.