Арни снова шумно отпил из чашки. Майкл понимал,чтоемунеостается
ничего другого, как сидеть в темноте и надеяться, чтоАрнинеобнаружит
его.
- Говорят, Томми, что я потерял свой талант в Голливуде, - тихо, словно
декламируя, с нотками грусти в голосе продолжал Арни. -Чтоиговорить,
Голливуд - самое подходящее для этогоместо,еслиужчеловекусуждено
потерять талант. Но я не верю этим людям, Томми, не верю. Яисписался,и
все теперь избегают меня. Я не хожу к врачам, зачем? Они скажут,конечно,
что я не протяну ишестимесяцев.Влюбомпорядочномгосударствене
разрешили бы поставить мою последнюю пьесу, но другое дело - вГолливуде.
Я слабохарактерный интеллигент, Томми, а мы живем в такиевремена,когда
подобным людям нет места. Послушайся моего совета,Томми:растиглупым.
Сильным, но глупым.
Арни тяжело заворочался на кровати и встал. В полумраке, на фонеокна,
Майкл увидел его качающийся силуэт.
- И, пожалуйста, не думай, Томми, что я жалуюсь, - громко и воинственно
заявил Арни. - Я старый пьяница, и надо мной всесмеются.Яразочаровал
всех, кто знал меня. Но я не жалуюсь. Если бы мнепришлосьначатьжизнь
снова, я прожил бы ее так же. - Он взмахнул руками; чашка упала на ковер и
разбилась, но Арни, по-видимому, ничего незаметил.-Новотводном
случае, Томми, - торжественно добавил он, - в одном случае япоступилбы
иначе. - Арни помолчал, размышляяочем-то.-Ябы...-сновабыло
заговорил он, но опять умолк. - Нет, Томми, ты еще слишком мал.
Арнивеличественноповернулся,прошелпозахрустевшимосколками
направился к двери.Томминешевельнулся.Арнираспахнулдверьив
хлынувшем из соседней комнаты свете увидел притаившихся на кушеткеМайкла
и Луизу.
- Уайтэкр, - кротко улыбнулся он. - Уайтэкр,дружище!Тыбынемог
оказать услугу старику? Пойди на кухню, старина, и принеси оттуда чашкус
блюдцем. Какой-то сукин сын разбил мою чашку.
- Пожалуйста, - ответил Майкл и встал. Вместе с ним поднялась иЛуиза.
Майкл остановился в дверях и сказал: - Томми, тебе пора спать.
- Слушаюсь, сэр, - сонным голосом смущенно ответил мальчик.
Майкл вздохнул и отправился выполнять просьбу Арни.
ОзаключительнойчастивечерауМайклаосталисьсамыесумбурные
впечатления. Позднее он смутно припоминал, чтокакбудтодоговорилсяс
Луизойосвиданиивовторойполовинеднявовторник,чтоЛаура
рассказывала ему, как гадалка предсказала им развод.Ноодноонпомнил
отчетливо: в комнате вдруг появился Арни. Драматург слабо улыбался, аизо
рта у него стекали на подбородок капельки виски.Слегканаклонивголову
набок, словно онзастудилшею,необращаявниманиянагостей,Арни
довольно твердо прошел по комнате и остановилсяоколоМайкла.Несколько
секунд он стоял,покачиваясь,передвысокимфранцузскимокном,затем
распахнул его и хотел перешагнуть через подоконник, но зацепилсяпиджаком
за лампу.
Освободившись, он снова полез в окно.
Все это происходило на глазах у Майкла. Он понимал, что надо сейчасже
броситься к Арни и схватить его, но вдруг почувствовал,чтоегорукии
ноги стали ватными, как во сне. Он очень медленно двинулся вперед, хотяи
знал, что, если не поторопится,Арниуспеетшагнутьвокно,вниз,с
одиннадцатого этажа.
Позади себя Майкл услышал быстрые шаги,какой-томужчинабросилсяк
Арни иобхватилегоруками.Несколькомгновений,ежесекунднорискуя
выпасть,обефигурыраскачивалисьнасамомкраюокна,освещенные
темно-красным заревом неоновых реклам.Затемкто-тоссилойзахлопнул
окно, и оба человека оказались в безопасности. ТолькотутМайклувидел,
что драматурга спас Пэрриш. Он успел добежать с другого конца комнаты, где
находился буфет.
Лаура,прячаглаза,рыдалавобъятияхМайкла.Еебеспомощность,
необходимость утешать ее в такой момент вызывали у Майклараздражение.И
вместе с тем он был рад, что может сердиться на нее: это отвлекало егоот
мысли о том, как он опозорился. Впрочем, Майкл сознавал, что ему все равно
не отделаться от этой мысли.
Вскоре комната опустела. Все были очень веселы, бесцеремонныиделали
вид, что Арни просто-напросто сыграл шутку со своими друзьями.Арниспал
на полу. Он отказался лечь в постель, акогдаегопыталисьуложитьна
кушетку, всякий раз сползал с нее. Пэрриш, улыбающийся и счастливый, снова
стоял у стойки, расспрашивая буфетчика, в каком тот состоит профсоюзе.
Майклухотелосьдомой,ноЛауразаявила,чтопроголодалась.Они
оказались в какой-то шумной компании, втиснулись в чью-томашину,причем
некоторых пришлось усадить на колени. Майкл вздохнул с облегчением,когда
выбрался из переполненного автомобиля убольшого,скрикливойвывеской
ресторана на Мэдисон-авеню. Все расселись в столь же крикливо обставленном
зале, стены которого были выкрашены в оранжевый цвет и почему-тоукрашены
картинами, изображающими индейцев. Наспех набранныепослучаюпраздника
неопытныеофициантысгрехомпополамобслуживалишумновеселящихся
посетителей.
Майкл был пьян и чувствовал, что унегоупорнослипаютсяглаза.Он
молчал, так как убедился, что язык у него начинаетзаплетаться,едваон
пытается что-нибудь сказать. Скривив рот в надменном,какемуказалось,
презрении ко всемуокружающему,онсиделипосматривалпосторонам.
Внезапно Майкл обнаружил, что здесь же застоломсидитЛуизасмужем,
Кэтрин с тремя студентами из ГарвардаиУэйд,причемпоследнийдержит
Луизу за руку. Майкл началмедленнотрезветьисразужепочувствовал
головную боль. Он заказал себе рубленый шницель и бутылку пива.
"Каквсеэтопротивно!-сотвращениемподумалон.-Бывшие
возлюбленные, бывшие любовницы, бывшие никто... Но когда - во вторникили
в среду - он должен встретиться сЛуизой?АкогдаУэйдвстречаетсяс
Лаурой?.