Я знаю евреев, которые ведут себя, как Фредерик, носрединих
есть и такие, которые ничем не хуже меня. Ивсеже,еслидлясоздания
новой, организованной Европы нет иного пути, кроме уничтожения евреев,мы
должны пойтипоэтомупути.Маленькаянесправедливостьрадибольшой
справедливости. Цель оправдывает средства. Неприятно,конечно,усваивать
подобную истину, но в конце концов, по-моему, ее усвоят даже американцы.
- Но это же ужасно! - воскликнула Маргарет.
- Моя дорогая юная леди! -счувствомпроговорилДистль.Еголицо
оживилось, на нем вдруг заиграл румянец. Он повернулся к Маргаретивзял
ее за руки. - Яговорюотвлеченно,поэтомунарисованнаямноюкартина
кажется более отвратительной, чемдействительность.Выдолжныпростить
меня. Я обещаю вам, что в действительности так никогданебудет.Можете
передать это своему другу. Год,другойемупридетсятерпетьмаленькие
неприятности, возможно, он будетвынужденотказатьсяотсвоихобычных
занятий и даже вообще куда-нибудь уехать. Но пройдетнекотороевремя,и
ему возвратят все, чего онлишится,егожизньпойдетпо-старому,как
только будет достигнута поставленная цельиманеврувенчаетсяуспехом.
Преследование евреев - не самоцель, а средство достижения цели. Как только
всеналадится,вашдругзайметподобающееемуместо.Иневерьте
американским газетам. В прошлом году я был в Германии, идолженсказать,
что в воображении журналистов все обстоит значительно хуже, чем наулицах
Берлина.
- Ненавижу! - крикнула Маргарет. - Я ненавижу все это!
Христиан взглянул ей в глаза спечальным,расстроеннымвидом,пожал
плечами и, медленно отвернувшись, задумчиво посмотрел на снежные вершины.
- Жаль, - снова заговорил он. - Вы показались мне такойрассудительной
и понятливой. Я решил было, что встретил американку, котораязамолвитза
нас доброе словечко, когда вернется домой, американку, которая сумеет хоть
немного понять нас. - Он встал. - Но, видимо, яждалслишкоммногого...
Позвольте, втакомслучае,датьодинсовет:возвращайтесьдомой,в
Америку. Боюсь, что в Европевыбудетеоченьнесчастливы.-Христиан
попробовал ногойснег.-Сегоднябудетдовольноскользко,-сухим,
деловитым тономсообщилон.-Есливысосвоимдругомсобираетесь
покататься налыжах,ямогуспуститьсявместесвамипозападному
маршруту. Сегодня это будетнаилучшиймаршрут,однаконесоветуювам
отправляться туда одним.
- Благодарю вас. - Маргарет тоже поднялась. - Но я думаю, что мыздесь
не останемся.
- Ваш друг приезжает утренним поездом?
- Да.
- Ему придется пробыть здесь по крайней мере до трех часов дня:раньше
поездов не будет. - Он пристально посмотрел нанееиз-подгустых,чуть
выгоревших на солнце бровей. - Так вы не хотите больше здесь оставаться?
- Нет.
- Из-за того, что произошло прошлой ночью?
- Да.
- Понимаю. Одну минуту. - Он вынул из кармана клочок бумаги икарандаш
и что-то написал. -Этотадресможетвампригодиться.Очаровательный
маленький отель,всегокилометровтридцатьотсюда.Трехчасовойпоезд
делает тамостановку.Прекрасныегорныесклоныиоченьмилыелюди.
Политикой они неинтересуются,Фредериковсрединихнет.-Христиан
улыбнулся. - Они не так ужасны, как мы, и будут очень рады и вам, и вашему
другу.
Маргарет взяла бумажку, положила ее в карман и поблагодарила. "Несмотря
ни на что, - подумалаона,-онвсежеоченьпорядочныйихороший
человек".
- Вот туда, видимо, мы и поедем.
- Ну и прекрасно. Желаю приятно отдохнуть.Ну,апотом...-Дистль
улыбнулся и протянул Маргарет руку. - А потом уезжайте в Америку.
Маргарет пожала ему руку и направилась вниз к городу. У подножия склона
она остановилась и посмотрела назад. Дистль уже началзанятиясмладшей
группой и, нагнувшись,сосмехомподнималупавшуювснегсемилетнюю
девочку в красной шерстяной шапочке.
Йозеф приехал жизнерадостный и веселый. Он поцеловал Маргарет ивручил
ей коробку с пирожными, которые со всяческимипредосторожностямивезот
самой Вены, и новую лыжную шапочку голубого цвета - он не могудержаться,
чтобынекупитьее.Затемонсновапринялсяцеловатьдевушку,
приговаривая:
- С Новым годом, дорогая! Боже, какие у тебя веснушки! Я люблютебя!..
Ты самая красивая девушка на свете!.. А как насчет завтрака?Яумираюс
голоду.
Не выпуская Маргарет из объятий, он жадно вдыхал свежийвоздух,потом
обвел взглядом горы и с гордостью собственника воскликнул:
- Ты только взгляни! Нет, ты только посмотри и посмейсказать,чтов
Америке есть что-нибудь подобное.
И тогда Маргарет тихонько и беспомощно заплакала. Мгновеннопомрачнев,
Йозеф принялся поцелуями осушать ее слезы.
- Что случилось? Что это значит, дорогая? - спрашивал онсвоимнизким
голосом, в котором звучала неподдельная тревога.
Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, в уголке маленькойстанции,
укрытыеотвзглядовлюдей,толпившихсянаплатформе,иМаргарет,
всхлипывая и запинаясь, рассказала ему о том, как накануне вечером в отеле
распевали фашистские песни и провозглашали фашистские тосты.ОФредерике
она не сказала ни слова. Закончив свой рассказ, она заявила, что больше не
останется здесь ни на один день.
Йозеф рассеянно поцеловал ее в лоб и погладил по щеке. От еговеселого
настроения не осталось и следа.
- Так, - пробормотал он. - И здесь то же. Дома, на улице, вгороде,в
деревне... - Йозеф покачал головой. - Милая Маргарет! По-моему, тебе лучше
уехать из Европы. Уезжай домой. Уезжай в Америку.
- Нет, - не задумываясь, возразила Маргарет. - Я хочу остаться здесь. Я
хочу выйти за тебя замуж и остаться здесь.
Йозеф покачалголовой.