– Не понимаю.
– Клейборн – один из крупнейших центров искусств в галактике, – начал он. – У них отделения на семидесяти трех планетах…
– Семидесяти пяти, – поправил я.
– Ну, семидесяти пяти, – продолжал он. – Вы проводите от сорока до пятидесяти аукционов в год и устраиваете бог весть сколько частных продаж.
– Это правда, – признал я. – Но я не вижу, как…
– Дайте мне закончить, – сказал Венциа. – У вас есть доступ к обширной информации по этим аукционам и продажам.
– Насколько я понимаю, недавно вы приобрели художественную галерею, – сказал я. – Наверняка у вас есть доступ к той же самой информации.
– Мне нужен опережающий доступ, – сказал он, подчеркивая слово «опережающий». – Точнее, мне нужны вы.
– Я не стану даже думать о вашем предложении, – ответил я твердо. – Это будет нечестно по отношению к другим потенциальным покупателям.
– Я не потенциальный покупатель.
– Но вы владелец художественной галереи.
– В том здании нет ни одного произведения искусства, – ответил он.
– Это всего лишь почтовый адрес на Деклане IV.
– Но почему… – начал я, пытаясь сформулировать вопрос.
– Потому что мне нужна информация, к которой имеют доступ художественные галереи. Но крупные концерны, подобные Клейборну, получают ее намного быстрее, чем фирмы, состоящие из одного директора.
– Но если вам не нужны произведения искусства, что тогда?
– Имена и адреса художников.
– Через Клейборн проходит почти миллион сделок в год, – заметил я.
– К чему вам такое количество имен?
– Мне нужны не все, – сказал он, – Только те, что рисуют женщину, которой так интересуетесь вы с Аберкромби.
– Почему?
Он улыбнулся и покачал головой.
– Сначала вы расскажете мне что‑нибудь не менее интересное.
– Мне нечего вам рассказать.
– Найдется со временем.
– Это было бы неэтично.
– Почему? – не унимался он. – Я не собираюсь перехватывать у Клейборна ни комиссионных, ни покупателей. Мне нужна только информация.
– Я не могу…
– Не спешите отвечать «нет», – перебил он меня. – День‑два подумайте, и поймете: то, о чем я прошу, никак не может повредить ни Клейборну, ни художникам.
– Даже если так, я поступлю нелояльно по отношению к Малькольму Аберкромби, выдавая вам информацию, ибо он нанял меня собирать эту информацию исключительно для него.
– Все вполне лояльно, – он говорил уже с раздражением. – Я же вам сказал: мне не нужны эти чертовы картины!
Он сделал паузу и заставил себя скупо улыбнуться.
– Мы об этом еще поговорим через несколько дней. А пока я вам кое‑что предложу, в знак добрых намерений.
– Денег от вас я не приму, – сказал я. – Раз я не ухожу от Клейборна, чтобы работать на вас, принимать от вас плату неэтично.
– Кто говорит о деньгах? У меня имеется кое‑какая информация, которая немного облегчит вам текущую работу.
– Мою работу?
Он кивнул.
– Есть у вас с собой карманный компьютер?
– Да, – ответил я, вытаскивая компьютер.
– Включите его.
Я это проделал!
– Свяжитесь с Музеем Культурного Наследия на Делуросе VIII, – заговорил он очень медленно, тщательно произнося каждое слово, чтобы машина не могла понять его не правильно.
– Используйте код доступа 2141098, закажите информацию о Мелаине, богине, известной также, как Черная Тень Смерти, об Эреш‑Кигал, богине подземного мира, и о Махе, ирландской королеве призраков.
Он приложил большой палец к сенсору.
– В Кенийской библиотеке Макмиллана на Земле этот отпечаток откроет доступ к материалам о К'Тани Нгаи, повелительнице Черной Империи.
Библиотечному компьютеру на Пелоране VII закажите материал о Шарин Д'Амато, которая, по слухам, является там на кладбище космонавтов. Кода доступа не требуется.
Он вернул мне компьютер.
– И все эти мифические фигуры есть на портретах? – спросил я.
Он утвердительно кивнул.
– Мифы могут быть разные, но женщина на портретах – одна и та же.
– Вы совершенно уверены?
– Стал бы я просить вас об одолжении и при этом лгать?
– Не стали бы, – согласился я. – Спасибо за помощь.
– Рад помочь, – он достал карточку, сунул в мой компьютер и тут же вынул. – Это мой адрес на Дальнем Лондоне, и номер видеофона. Свяжитесь, когда будете готовы говорить о деле.
Он поднялся.
– Наш разговор окончен, и я вас покидаю. Надеюсь, вы меня простите, но правду сказать, от здешних запахов меня уже тошнит.
– Один вопрос! Последний! – воскликнул я с таким жаром, что из‑за соседних столиков на меня оглянулись с новым удивлением, а официант – сердито.
– Только один, Леонардо, – ответил он. – Есть все‑таки разница между жестом добрых намерений и филантропией.
– Почему ее изображают только неизвестные художники?
– Я бы не сказал, что они неизвестны, – сказал Венциа. – Некоторые даже знамениты. Насколько я понял, этот Килкуллен прославился, как герой войны, а парень с Патагонии IV, по общему мнению, был величайшим воздушным акробатом своего времени.
– Но они не известны, как художники, – настаивал я.
– Это правда, – кивнул он. Похоже, я его опять удивил. – Хороший вопрос, Леонардо.
– А ответ?
– Я не собираюсь отвечать.
– Но вы согласились.
– Согласился выслушать еще один вопрос, – сказал Венциа. – Я не обещал отвечать.
– Можно спросить, почему?
Он усмехнулся и покачал головой.
– Это уже второй вопрос.
И он ушел, а я остался один за столиком, гадать, почему человек, открыто заявивший, что вовсе не заинтересован в приобретении портретов таинственной незнакомки, так серьезно интересуется художниками, и почему он знает, как свои пять пальцев, больше фактов, чем Малькольм Аберкромби сумел накопить за четверть столетия.
Глава 6
В следующие две недели не произошло ничего существенного. Я не нашел ни одного нового портрета незнакомки мистера Аберкромби, и большую часть времени потратил на исследование списка имен, которые Венциа надиктовал в мой карманный компьютер.
Результаты просто сбили меня с толку. С портретов Мелаины, Эреш‑Кигал, Махи и К'Тани Нгаи, которые он назвал, смотрело одно и то же лицо нашей загадочной женщины – но когда я углубился в легенды о Мелаине, Черной Тени Смерти, то нашел еще пять, и совершенно непохожих изображений. Мне стало любопытно, я занялся исследованием образа К'Тани Нгаи, и обнаружил, что на всех портретах, кроме находящегося в Библиотеке Макмиллана, она чернокожая, часто с лапами леопарда вместо рук и ног. То же самое оказалось с Махой и Эреш‑Кигал.
Кроме них, в списке оставалась лишь Шарин Д'Амато, и я приказал библиотечному компьютеру Дальнего Лондона связаться с компьютером на Пелоране III.