Смит и Олли через пять минут постучатся в нашу дверь. – Он задумчиво уставился на свои тонкие белые пальцы. – Я не знаю. Может быть, мы откусили больше, чем сможем прожевать.
– А что ты хотел, чтобы я бросила ее там прикованной к креслу? – раздраженно спросила Мышка.
– Нет, пожалуй. – Мерлин глубоко вздохнул и раскурил тонкую сигару. – Но у меня очень нехорошее предчувствие насчет всего этого.
– Не понимаю почему, – объявила Мышка, опрокидывая стаканчик.
– Потому что мы всего лишь парочка мелких мошенников. Если Могила и Олли действительно замешаны в этом деле, то мы по уши в дерьме. И у меня есть еще одно предчувствие: здесь происходит что‑то, о чем мы еще и представления не имеем.
– Ну например?
– Не знаю, – признался он. – Но я просто забыть не могу тот ее взгляд, когда она показывала пальцем на Олли со Смитом – как будто она их раньше видела.
– Ну видела, ну и что из того, – пожала плечами Мышка. – Почему бы и нет? Предположим, они выстрелили в ее похитителя, промахнулись, а она перепугалась настолько, что решила, что те двое стреляли в нее.
– В этом все и дело, – вздохнул Мерлин.
– В чем?
– Эти ребята не промахиваются. – Он замолчал и задумчиво потер подбородок. – И еще… кое‑что.
– Кое‑что?
– Джентльмены удачи не любят делиться, очень не любят. Ты знаешь, сколько нужно денег, чтобы уговорить их работать вместе друг с другом? – Мерлин встревоженно уставился на Мышку. – Если она действительно столько стоит, то почему мы раньше о ней не слышали?
– Когда ты по‑настоящему богат, то не хвастаешь своими деньгами, а держишься в тени.
– Ну не знаю, – проворчал Мерлин. – У тебя на все есть ответ… Но мне все равно это не нравится.
– Я тебе вот что скажу, – предложила Мышка. – Как только мы садимся на Чероки, начинаем очень осторожно расспрашивать, вдруг нам удастся узнать, кто она и кто ее разыскивает… и будем так делать, осторожно и с оглядкой, на каждом мире, на котором окажемся, пока не получим ответа. А пока она может начать репетировать номер. Что скажешь?
– Да я согласен. Вопрос вот в чем: согласится ли она?
– Что ты хочешь этим сказать? – удивилась Мышка.
– Что, если она хочет попасть домой прямо сейчас, где бы ее дом ни находился? – предположил Мерлин. – Ты говорила, что тот иножитель держал ее прикованной к креслу. Что, если она попытается убежать от нас?
Мышка покачала головой:
– Она думает, что я ее освободила; что я, кстати, и сделала. Я смогу помочь ей успокоиться.
– Я просто не могу представить себе тебя заботливой мамой…
– Давай уж об этом я сама позабочусь, ладно?
– Пожалуйста. Только не забудь позаботиться.
В молчании они просидели около получаса; Мышка читала новости с телетайпной ленты, Мерлин тренировался в манипуляциях с тремя монетками. Потом они услышали, как Пенелопа застонала, и Мышка отправилась узнать, в чем дело.
– Что случилось? – спросила она, подходя к постели девочки.
Пенелопа, похоже, не вполне проснулась.
– Я подумала… Мне показалось, что я опять там, где ты меня нашла.
– Это был только сон, – успокоила ее Мышка.
– Мне страшно, – захныкала Пенелопа.
– Не надо бояться. Здесь‑то с тобой все будет в порядке.
Пенелопа помотала головой.
– Правда, все в порядке, – продолжала Мышка.
Пенелопа помотала головой.
– Правда, все в порядке, – продолжала Мышка. – Завтра мы приземляемся на новой планете, и мы решили, что ты будешь потихоньку учиться помогать нам на представлениях, разве это не здорово?
– Они сделают так, что ничего не получится.
– Кто это они?
– Все.
– Но никто на том мире даже не знает тебя, – сказала Мышка.
– Кто‑нибудь найдется. Всегда кто‑нибудь находится.
Мышка нахмурилась.
– На скольких мирах ты уже побывала?
Пенелопа подняла обе руки, внимательно изучила пальцы и загнула мизинец и безымянный на правой руке.
– На восьми мирах?
Пенелопа кивнула.
– И на каждом из восьми кто‑нибудь обязательно тебя знал?
– Да. Почти на всех.
– Кто тебя знал?
– Взрослые дяди.
– Просто дяди?
– Плохие взрослые.
– Взрослые с оружием?
– Некоторые с оружием.
– Да, нелегко тебе пришлось, верно, Пенелопа? – пробормотала Мышка. – А теперь постарайся уснуть. Когда ты проснешься, все покажется тебе не таким мрачным.
Она легонько прижала к себе девочку и вышла из каюты.
– Что там такое? – спросил Мерлин, когда она присоединилась к нему.
– Страшный сон.
Он пожал плечами.
– Неудивительно.
– Именно. Ты знаешь, что они гонялись за ее похитителем по восьми мирам?
– Это она тебе сказала? – спросил Мерлин.
– Да.
Он нахмурился.
– Вот еще одно не сходится.
– Что не сходится?
– Если этот иножитель настолько крут, что на восьми мирах все время оказывался на шаг впереди Смита Могилы, то как так получилось, что ты просто зашла и вывела ее?
– Он не знал, что я в доме. Никто не знал.
– И поэтому он не предпринял никаких мер предосторожности, даже дверь хорошенько не запер, рассчитывая, что ни один любитель наживы не будет к нему ломиться? На мой взгляд, очень и очень сомнительно.
– У него явно не было сообщников, – ответила Мышка. – Или их к тому времени перестреляли. В любом случае не мог же он смотреть за девочкой каждую секунду.
– Я так понимаю, что именно это он и делал к тому времени уже на восьми мирах.
Мышка выглядела раздраженной:
– Почему, как только ты обнаружишь, что находишься в незнакомой ситуации, то становишься самым большим параноиком на Границе?
– Нет, я вовсе не против незнакомых ситуаций, – ответил Мерлин, повел в воздухе рукой и вытащил из него букет. – Я даже не против непонятных ситуаций. Но эта ситуация не просто незнакомая и непонятная; я чувствую, что запахло опасной ситуацией, а это мне уже не нравится.
– Ну, – сказала Мышка после минутного молчания, – ничего не поделаешь. Она здесь, и, пока мы не сможем вернуть ее тому, кто заплатил Олли Три Кулака и Смиту Могиле за ее поиски, она остается здесь.
– Посмотрим.
– Она останется здесь, Мерлин, – твердо сказала Мышка. – После всего того, что ей довелось пережить, я не собираюсь бросать ее в какой‑нибудь дыре на Границе одну, без друзей и без родственников.
– Хорошо, хорошо, – сказал он, сдаваясь. – Я узнаю этот тон. Она остается, пока мы не найдем того, кто заплатит за ее возвращение.
– Не стоит так огорчаться по этому поводу, – добавила Мышка.
– А почему бы и нет? – отозвался Мерлин. – У меня все те же вопросы, что час назад; ни один из них не отпал просто потому, что у тебя на все есть готовый ответ.