– Может быть, но мне это кажется неправильным.
– Согласен, смотреть на такое по видео было бы скучно, – с улыбкой согласился Ломакс.
По всему было видно, что высказывания спутника его забавляют.
– Ну в этом, черт побери, можно не сомневаться, – с серьезным видом согласился Малыш.
– Добро пожаловать в реальный мир.
Несколько минут они ехали в молчании, пока не оказались на пересечении проспекта Гектора с улицей Елены. Ломакс без труда перешел с одной движущейся дорожки на другую, но едва успел подхватить оступившегося Кремниевого Малыша, который никогда прежде не пользовался этим достижением цивилизации и чуть не потерял равновесие.
– Спасибо, – пробурчал Малыш. – Было бы чертовски неприятно погибнуть в первый же свой день пребывания на новой планете.
– Не надо прыгать, – предостерег Ломакс. – Просто встань на полоску тротуара между ними одной ногой и тут же переходи на другую дорожку.
– Идиотский способ передвижения.
– Ну это все же приятней, чем топать пять миль пешком, – возразил Ломакс.
– И что, на всех пограничных планетах есть подобные штуки?
– Едва ли ты найдешь их хотя бы на одной, – ответил Ломакс. – Олимп вряд ли можно назвать пограничной планетой.
– Однако карты утверждают обратное.
– Ну конечно, формально эта планета находится на Внутренней Границе, – согласился Ломакс. – Но все же она слишком благоустроена, я бы сказал: слишком цивилизована. Настоящая Граница устремлена к центру Галактики, в то время как Республика стремится поглотить планеты, расположенные на окраинах.
– Вот это‑то я и хотел бы увидеть, – воскликнул Малыш. – Настоящую Внутреннюю Границу.
Ломакс указал большим пальцем в направлении бюро путешествий, которое они только что миновали:
– Тогда тебе туда.
– Я могу подождать несколько дней.
– Это утешает. – Ломакс посмотрел на номер дома. – Приготовься. Сейчас мы опять будем менять дорожку.
На этот раз Малыш перескочил столь же грациозно, как и Ломакс, и спустя некоторое время они ступили на тротуар перед отелем «Аполлон».
– Нам сюда? – спросил Малыш, разглядывая сооружение из стали и стекла, возвышающееся над ним.
– Да, если информация, которую я получил, точна.
Малыш состроил гримасу.
– Кто способен жить в таких курятниках? В них же не повернуться.
Ломакса в очередной раз позабавило суждение его спутника.
– О, я так полагаю, что не больше тридцати или сорока триллионов человек. Малыш, не забывай, мы с тобой представители расы общественных животных.
– Только не я, – ответил Кремниевый Малыш. – Такая жизнь в два счета сведет меня с ума.
Ломакс направился к главному входу. Малыш вознамерился было войти в вестибюль, но Ломакс удержал его.
– В чем дело? – спросил Малыш.
– Погоди, – сказал Ломакс. – Здесь тебе не Серое Облако.
Швейцар‑инопланетянин, красноватого цвета гуманоид, приветственно кивнул и выключил энергетическое поле, защищавшее вход.
– Добро пожаловать в отель «Аполлон» – самую лучшую гостиницу на всем Олимпе, – выговорил он на языке жителей Земли с ужасным акцентом. – Чем могу быть полезен?
– Я хотел бы навестить друга, – сказал Ломакс.
– Замечательно, – ответил привратник. – У каждого должны быть друзья.
– Его зовут Ясон Коул.
– Его зовут Ясон Коул.
– Увы, Ясона Коула в данный момент нет в номере.
– Мы можем подождать.
– Он отсутствует уже двадцать три дня, – ответил привратник. – И может задержаться еще на столько же.
– Ничего.
– К сожалению, каждый вечер ровно в полночь мы закрываем вестибюль, – продолжил привратник. – Вы не сможете ждать здесь.
– Это и не входило в наши намерения, – ответил Ломакс. – Мы подождем в его номере.
– Это запрещено.
– Правда? – проговорил Ломакс, вытащил толстую пачку банкнот и помахал ими перед носом привратника.
– Таково правило, – промямлил инопланетянин уже менее уверенно.
– Ты в этом уверен? – спросил Ломакс, отделяя от пачки пару банкнот.
– Я почти не сомневаюсь.
– Какая досада! – сказал Ломакс, добавляя третью купюру.
– За исключением особых случаев, – решил инопланетянин, схватив банкноты и пряча их во внутренний карман формы. – Как вам повезло, что это особый случай.
– Какой номер комнаты?
– Я сам проведу вас, – вызвался швейцар.
– В этом нет необходимости.
– Ах, но все же без этого не обойтись.
– Почему?
– Потому что, если вам и не нужна моя помощь в том, чтобы проникнуть в комнату Ясона Коула, то все равно я не могу позволить вам бродить по коридорам нашего заведения без сопровождения.
Ломакс улыбнулся.
– Хорошо, веди нас.
– Сюда, пожалуйста, – сказал инопланетянин, направляясь к аэролифту. Они поднялись на сорок третий этаж, и движущаяся дорожка понесла их вдоль ряда дверей, пока они не добрались до нужной.
– Нам сюда, – объявил портье, предъявляя датчикам двери свою ладонь и сетчатку глаза, после чего назвал код, дверь раскрылась, и за ней обнаружился небольшой номер.
– Я оставляю вас, – сказал инопланетянин. – Но должен предупредить, что наша служба безопасности будет контролировать все ваши передвижения, как только вы выйдете из комнаты Ясона Коула.
Ломакс кивнул.
– Я и не ожидал меньшего от самой прекрасной гостиницы на всем Олимпе.
Инопланетянин оскалил зубы, что, по‑видимому, означало усмешку.
– Один вопрос, – обратился к нему Ломакс, когда инопланетянин уже собрался уходить.
– Да?
Ломакс вытащил еще одну банкноту.
– На кого работал Ясон Коул?
Привратник посмотрел на банкноту почти с человеческой печалью.
– Я не знаю, сэр.
– Жаль, – проронил Ломакс, засовывая банкноту в один из своих многочисленных карманов.
Он и Малыш вошли в комнату, и спустя мгновение дверь за ними закрылась.
– Ладно, – сказал Ломакс, – давай посмотрим, что мы сможем узнать о запаздывающем с возвращением мистере Коуле.
Ломакс направился в спальню и исследовал стенной шкаф. Там он обнаружил лишь два достаточно безвкусных костюма. В комоде валялось кое‑что из белья, но три из четырех ящиков были абсолютно пусты. Ванная выглядела так, как будто ею никогда не пользовались, шкафчик для лекарств тоже был абсолютно пуст.
Он вернулся в гостиную, где обнаружил Малыша, изучающего библиотеку голографических дисков.
– А парень любил порнуху, – заявил Малыш. – Если у него и были какие‑нибудь другие интересы, то по подбору дисков этого не видно.
– Ты осмотрел кухню и прихожую? – поинтересовался Ломакс.
– Да.