После
медового месяца, длившегося целый год, ее муж,жизнерадостныйтолстяк,за
которого она вышла по любви, бросил ее. Коммивояжер по ювелирномуделу,он
зарабатывал большие деньги и по полгода находился вразъездах;путешествуя
по всей Франции, от одной границы до другой, он походя изменял женеидаже
возил с собою женщин. А жена обожала его и, жестокострадая,сталаискать
прибежище в религии; наконец она решила отправиться вЛурд,чтобыумолить
пресвятую деву обратить мужа на путь истинный и вернуть его жене.
Госпожа Венсен не понимала ее страданий,ночутьемугадывала,какую
душевную муку приходится ей терпеть; и обе продолжали смотреть друг на друга
-покинутаяженщина,умиравшаяотстрастнойлюбви,имать,страстно
боровшаяся со смертью, готовой унести ее дочь.
Пьер и Мари внимательно прислушивались к разговору. Аббат принял внем
участие, выразив удивление, чтопортниханепоместиламаленькуюРозув
больницу. Попечительство богоматери всех скорбящихбылооснованомонахами
августинского ордена Успения после войны - на благо Франции и для укрепления
церкви при помощи молитвы, атакжемилосердияради;ихстараниямибыли
организованыбольшиепаломничества;импринадлежаламысльустроить
паломничество в Лурд, которое потом, втечениедвадцатилет,совершалось
ежегодно в конце августа месяца. Таким образом, в их ловкихрукахвозникла
целая организация: собирались значительные пожертвования, вкаждомприходе
вербовались больные, заключались договоры с железнодорожнойадминистрацией,
не говоря уже одеятельнойпомощисестерОбщиныуспенияиосоздании
Попечительства богоматеривсехскорбящих,широкогобратства,вкоторое
входилимужчиныиженщиныпреимущественноизвысшегообщества;они
подчинялись лицу, возглавлявшему паломничество, ухаживали за больными, пере-
носили их, поддерживали дисциплину. Больные подавали письменное заявлениев
Попечительство о госпитализации и освобождались от всех расходов попоездке
и пребыванию в Лурде; за ними приезжали на квартиру и доставляли их обратно,
им оставалось только запастисьнадорогупровизией.Правда,большинство
больных получало рекомендации от священниковилиблаготворителей,которые
проверялисправки,удостоверенияличности,медицинскиесвидетельстваи
заводили дело на каждого больного. После этого больным ни очембольшене
приходилось думать: они становилисьстраждущейплотью,ожидающейчудаи
отдавшей себя в заботливые руки сестер и братьев милосердия.
- Видите ли, сударыня, вам надо былообратитьсяксвященникувашего
прихода,-объяснялПьер.-Бедныйребенокзаслуживаетвсяческого
сочувствия. Ваша девочка была бы немедленно принята.
- Я не знала, господин аббат.
- Так как же вы сюда устроились?
- Одна моя соседка, которая читает газеты, указала мне место, где взять
билет.
Я пошла туда и купила.
Речь шла об удешевленных билетах; ихраспределяютмеждупаломниками,
которые в состоянии хоть что-нибудьзаплатить.Марислушала,иглубокая
жалость охватила ее; девушке стало немного стыдно:онабыланетакойуж
неимущей, однако благодаря Пьеру ехала за счет Попечительства, а эта матьс
несчастным ребенком, истратив все свои сбережения, осталась без гроша.
Но тут вагон так сильно качнуло, что Мари вскрикнула.
- Пожалуйста, папа, приподними меня. Я больше не могу лежать на спине.
Господин де Герсен посадил дочь, и Мари глубоко вздохнула.
Ехали только полтора часа, миновали станцию Этамп, а между тем всеуже
испытывали усталость от возраставшей жары, пылиишума.Г-жадеЖонкьер
поднялась со своего места, чтобы ласковым словом через перегородкуободрить
девушку. Сестра Гиацинта тоже встала ивеселозахлопалавладоши,желая
привлечь к себе внимание.
- Полно, полно, не надо думать о своих болезнях. Будем молиться,петь,
и святая дева снизойдет к нам.
Она начала молитвувчестьлурдскойбогоматери,ивсебольныеи
паломники последовали ее примеру. Это была первая молитва по четкам-пять
песнопенийосветлыхпраздниках:благовещении,посещении,рождестве,
очищенииинахождении.Потомвсезапели:"Воззримнанебесного
архангела...". Голоса врывались в грохот колес, словно глухойприбой;люди
задыхались в запертом вагоне, мчавшемся все вперед и вперед.
Хотя г-н де Герсен и соблюдал обряды, однако он никогда немогдопеть
молитвы до конца. Архитектор вставал, снова садился; наконец,облокотившись
о перегородку, онзаговорилвполголосасбольным,сидевшимвсоседнем
отделении, прислонившись ктойжеперегородке.Г-нСабатье,коренастый
мужчина лет пятидесяти, с крупным добрым лицом и лысымчерепом,пятнадцать
лет страдал атаксией. Болезнь лишь периодическинапоминалаемуосебев
минуты приступов, однако ноги у него отнялись совершенно; сопровождавшая его
жена перекладывала их, как покойнику, когда становилось невтерпеж держать их
в одном положении, - они словно наливались свинцом.
- Да-с, сударь, видите, каким я стал, а ведь ябывшийучительпятого
класса лицея имени Карла Великого. Сперва я думал, что уменяобыкновенный
ишиас; потом почувствовал острые боли в мышцах, словно в меня вонзали лезвие
кинжала. Лет десять болезнь постепенно развивалась, я советовалсясовсеми
врачами, побывал на всевозможныхкурортах;теперьяменьшемучаюсь,но
прикован к креслу... И вот, прожив всю жизнь неверующим, я обратился к богу,
и меня осенила мысль, что лурдская пресвятая дева не может не сжалитьсянад
моим несчастьем.
Пьер заинтересовался разговороми,облокотившисьвсвоюочередьо
перегородку, стал слушать.
- Не правда ли, господинаббат,страданиелучшевсегоспособствует
пробуждению души? Вот уже седьмой год как я езжу в Лурд и нетеряюнадежды
на выздоровление.