Лидер оппозиции его величества лежал,погруженный в сладостныйтранс,
созерцая роскошные восточные видения: домики из раскрашенной бумаги; золотые
драконы и цветущий миндаль; золотые фигурки и миндалевидные глаза, смиренные
иласкающие; крохотныезолотыеножкисредицветов миндаля; раскрашенные
чашечки,полныезолотогочая;золотойголос,поющийзаширмойиз
раскрашенной бумаги; смиренные, ласкающие золотые ручки иглазаформой как
миндаль, а цветом как ночь.
Два совсем обмякших детектива, дежурившихуего каюты,покинули свой
пост.
-- Еслион ипритакой качкесумеет набедокурить, молодецбудет,--
решили они.-- Грех было бы ему мешать.
Пароход скрипел всей обшивкой,хлопалидвери,падаличемоданы,выл
ветер; винт, то взлетая надводой, то зарываясь в волны, бешено крутился, и
шляпные картонки сыпались с полок,как спелые яблоки.Но сквозь весьэтот
ревигрохотиздамского салона второго класса звучали отчаянныеголоса
ангелов миссисОранг -- онипели, пеливунисон,исступленно, надрывно,
словно сердца их готовы были разлететься вдребезги
1 Речьидет овопросе и ответе из католического школьного катехизиса:
"Каковысуть Четыре Последние Вещи, о коих всегданадлежит помнить? Четыре
Последние Вещи, о коих всегда надлежит помнить, суть: смерть, страшныйсуд,
ад и рай".-- Здесь и. далее примечания переводчиков.
ги, арассудокпомрачиться,-- пелизнаменитый гимн сочинениямиссис
Оранг "Агнец Божий -- барашек что надо".
Капитан и первый помощник сидели в рубке и увлеченно решали кроссворд.
--Похоже,ветерсвежеет,тогогляди погодаиспортится,--сказал
капитан.-- Вечером может и покачать.
--Невсегдажебываеттактихо,каксейчас,--сказалпервый
помощник.--Хищноемлекопитающее.Словоизвосемнадцатибукв.Просто
непонятно, как они такое выдумывают.
Адам Фенвик-Саймз сиделс морскими волками вкурительной, пилтретий
стакан виски и гадал, когда ему окончательно станет плохо.
Уже сейчасон ощущал какую-тотяжесть взатылке. Плытьеще тридцать
пять минут, а скорее всего, и больше, раз ветер встречный.
Наискосокотнегосидел болтливый, объездивший весь свет журналист и
рассказывалему неприличные анекдоты.Время от времени Адам вставлял более
или менее подходящие к случаюзамечания вроде "Да, здорово", или "Этонадо
запомнить",или "Ха-ха-ха", но по-настоящемучто-либо воспринимать онбыл
неспособен.
Корабльвзлетел -- выше, выше, выше, апотомкак-тонаискосьухнул
вниз. Адам успел схватитьсвойстакан испасти содержимое.Потомзакрыл
глаза.
-- А вот этот годится и для дамских ушей,-- сказал журналист.
За спиной у них четырекоммивояжера играли вкарты.
Сначала играшла
весело --когда карты,стаканы ипепельница летелинапол,онитолько
приговаривали:"Вот этотактряхнуло!" и"Держись,гвардейцы!" -- но за
последние десять минут заметно притихли. Тишина была неуютная.
-- ... И сорок за тузы и двести пятьдесят. Роббер. Ну что, опять тянуть
или останемся так?
-- А может, сделаем небольшой перерыв? Стол всевремякуда-то едет, я
даже устал.
-- Э, Артур, тебя уж не тошнит ли?
-- Ничего не тошнит, просто устал.
-- Конечно, если Артура тошнит...
-- Кто бы подумал, что нашего Артура будет тошнить?
-- Да не тошнит менявовсе. Устал немножко, и все. Ноесли выхотите
продолжать -- пожалуйста, я вам игру портить на собираюсь.
-- Молодчина, Артур. Инисколько его нетошнит.Эй,Билл, не зевай,
карты сейчас упадут. Опять нас подымает.
-- Может, повторим, друзья? Того же?
-- Того же.
-- Твое здоровье, Артур. Ваше здоровье. Чтобы не в последний.
-- Кто сдает? Ведь последним сдавали вы, мистер Гендерсон?
-- Да, теперь сдавать Артуру.
-- Тебе сдавать, Артур. Гляди веселей, приятель.
-- Перестань! Разве можно так хлопать человека по спине!
-- Не спутай карты, Артур!
-- Попробуй не спутать, когда тебя так хлопнули по спине. Устал я.
-- Ну вот, у меня оказалось пятнадцать карт.
--А этотвыслышали? --сказал журналист.--Какодинчеловек из
Абердина очень любил бриллианты, до того любил, что, когда надумал жениться,
выбралжену ссолитером. Здорово, а?Понимаете,у нее был солитер, а он,
понимаете, любил бриллианты. А жил в Абердине. Ловко, ничего не скажешь.
--Знаете,я,пожалуй,выйдуненадолгонапалубу.Здесьчто-то
душновато.
-- И не думайте. Там все время заливает. Или, может быть, вас мутит?
--Ни капельки не мутит. Я простоподумал, что на свежем воздухе... О
черт, да когда же это кончится?
-- Держитесь, дружище. Я бы на вашем месте не стал прогуливаться. Лучше
сидеть, как сидели. Глоток виски, вот что вам требуется.
-- Меня не мутит. Просто здесь душно.
-- Правильно, дружище.Уж вымне доверьтесь.Играв бриджявноне
клеилась.
-- Эй, мистер Гендерсон, это еще что за пика?
-- Туз, а то что же?
--Вижу, чтотуз.Япро то говорю, что нельзя вам было брать взятку
козырем, когда у вас на руках была пика.
-- Почему это нельзя было козырем? Ведь пошли-то с козыря.
-- Ничего подобного. Артур пошел с пики.
-- Нет, с козыря. Так ведь, Артур?
-- Артур пошел с пики.
-- Не мог он пойтис пики, а то зачем бы ему класть червонку намоего
короля пик, когда я думал, что у него дама.