И он одного только боится:почему
двематери?.. Он видит любимую кошку, которая живет с ним дома
в комнате, и эта кошка впилась ему сейчас в голову...
Пришел старый хирург-оператор,которомудолженпомогать
Самбикин. Старик был готов и приглашал своего ассистента. Вести
операциюсамостоятельноСамбикинуещенедавали:ему было
двадцать семь лет и хирургический стажегопродолжалсявсего
второйгод.Всезвукивхирургическоминституте тщательно
уничтожалисьисигнализациясовершаласьцветнымсветом.В
комнатедежурноговрача зажглись три лампы разных цветов -- и
вслед за тем почти бесшумно были совершены несколькодействий:
попробковомуковрукоридорапроехаланизкаятележкана
резиновых колесахиотвезлабольноговоперационнуюзалу;
электромонтерпереключилэлектрическийсветнапитаниеиз
институтской аккумуляторной батареи, чтобы свет независелот
случайностейгородскойсети,ипустилвходаппарат,
нагнетающийозонированныйвоздухвоперационную;дверь
операционнойзалыбеззвучнооткрылась и в лицо ребенка подул
прохладный и благоуханныйветеризспециальногоприбора--
мальчикполучилусыплениеиулыбнулся,освобожденныйот
последних следов страдания.
-- Мама, я очень сильно заболел, меня сейчас резать будут,
но мне ничуть не больно! -- сказалонисталбеспомощными
чуждымсамомусебе.Жизнь словно отлучилась из него самого и
сосредоточилась в отдаленном и грустномвоображенииснов;он
виделпредметы, всю сумму своих впечатлений, -- и эти предметы
мчались мимо него ионузнавалих--вотзабытыйгвоздь,
которыйондержал в руках давно, гвоздь теперь заржавел, стал
старый, вот черная маленькая собака, с ней он играл когда-то на
дворе -- она лежит мертваявмусоре,сразбитойстеклянной
банкой на голове, вот железная крыша на низком сарае, он влезал
нанее,чтобысмотретьс высоты, она пустая сейчас и железо
скучает по нем, а его долго нет; стоит лето, тень материлежит
на земле, идет милиция, но ее оркестр играет неслышно...
СтарыйхирургпредложилСамбикинувести операцию, а он
будет ассистировать.
-- Начнем! -- сказал старик в светлой глуши залы.
Самбикин взял резкий, блестящий инструмент ивошелимв
существовсякогодела-- в тело человека. Острая, мгновенная
стрела вышла позади глаз из ума мальчика, пробежала по его телу
-- он следил за ней воображением -- иударилаемувсердце:
мальчик вздрогнул, все предметы, знавшие его, заплакали по нем,
исонего воспоминаний исчез. Жизнь сошла еще ниже, она тлела
простой, темной теплотой в своем терпеливом ожидании.Самбикин
чувствовал своими руками, как греется все более тело ребенка, и
спешил.Онспускалгнойизразверстыхпокрововголовыи
проникал в кость, -- он искал первичные очаги заражения.
-- Тише, медленнее! -- говорил старый хирург.--Скажите
пульс! -- обратился он к старшей сестре.
-- Аритмия,доктор,--сказала сестра. Иногда не слышно
вовсе.
-- Ничего, инерция сердца всегда велика -- выправится.
-- Держите ему голову!--указалСамбикинсестрам.Он
приступилквыборкекостныхучастков в порах которых таился
гной.
Инструментзвенел,какприхолоднойметаллообработке,
Самбикиншелвударахнаощупь-- глубже или мельче -- на
точном чувстве искусства; большиеглазаегоостекленелибез
влаги--емунекогдабыломоргать,--бледные щеки стали
смуглыми от силы крови, пришедшей ему на помощь из глубиныего
сердца. Извлекая костяные секции, Самбикин глядел в них в свете
рефлектора,нюхал, сжимал для лучшего ознакомления и передавал
старшему хирургу; тот равнодушно бросал их в посуду.
Мозг приближался;выкалываякостиизчерепа,Самбикин
исследовалихтеперьпод микроскопом и все еще находил в них
гнездастрептококков.Внекоторыхместахголовыребенка
Самбикиндошел уже до последней костной пластинки, ограждающей
мозг, и зачистил ее по поверхности от смертного серогоналета.
Егорукидействовали так, как будто они сами думали и считали
каждый допуск движения.Помереудалениястрептококков,их
становилосьменьше,ноСамбикинпереходилнасильнейшие
микроскопы, которые показывали,чточислогноеродныхтелец,
быстроубывая,целикомвсеженеисчезает.Онвспомнил
знаменитое математическое уравнение,выражающеераспределение
теплоты по пруту бесконечной длины, и прекратил операцию.
-- Тампонироватьибинтовать! -- приказал он, ибо, чтобы
совершенно уничтожить стрептококков,надобылоискрошитьне
тольковсюголовубольного,нои все его тело до ногтей на
пальцах ног.
Самбикинубылоясно,чторазверстое,стысячами
рассеченныхсосущихкровеносных сосудов, горячее, беззащитное
тело больного жадно вбирало в себя стрептококков отовсюду -- из
воздуха, а особенно -- изинструмента,которыйстерилизовать
начистоневозможно.Нужнобыло дано перейти на электрическую
хирургию -- входить в тело и кости чистым имгновенным,синим
пламенемвольтовойдуги-- тогда все, что носит смерть, само
будет убито и новые стрептококки, проникнув враны,найдутв
них сожженную пустыню, а не питательную среду.
-- Кончено! -- сказал Самбикин.
Сестры уже перевязывали голову больного. Они повернули его
лицом к врачам.
Тепложизни, пробиваясь изнутри, розовыми полосами шло по
бледному лицу ребенка и быстроразмывалосьпрочь;затемоно
возникалосноваиопятьстушевывалось. Глаза его были почти
открыты и высохли настолько,чторегиновоевеществонемного
сморщилось от сухости.