И завтрана этомбарбекюты должна держатьсягордо. Не хватает
только, чтобытебя подняли насмех ипо всей округе пошли сплетни, что ты
бегаешь за парнем, который никогда не предлагал тебе ничего, кроме дружбы.
"И вовсе этоне так, -- с грустьюдумала Скарлетт.--Я для него не
простодруг,яже знаю.Ячувствую это.Будь у меня ещехоть немножко
времени, я бы заставила его заговорить... Все ведь это толькопотому, что у
этих Уилксов принято жениться на кузинах!"
Джералд взял ее руку и продел под свой локоть.
-- А теперьмыпойдем ужинать,и весь этот разговор останетсямежду
нами. Я не хочу расстраивать твою матьи тебенесоветую. А ну-ка, давай,
дочка, высморкайся.
Скарлетт высморкаласьв свой истерзанный носовой платок, и они рука об
руку зашагали по темной аллее, а лошадь медленно пошлаза ними.Возле дома
Скарлетт хотела было снова что-то сказать,но тут на ступеньках крыльца она
различилафигуру матери.Эллинбылав шляпе, шали имитенках, азаее
спиной, с лицом мрачнее тучи, держа в руках черную кожаную сумку с бинтами и
лекарствами, стояла Мамушка. Эту сумкуЭллинО'Хара всегда брала ссобой,
когда на плантации кто-нибудь заболевал и она шла оказать больному помощь. В
минуты возмущения и без того оттопыренная нижняя губаМамушкивыпячивалась
еще дальше, и Скарлетт с одного взглядапоняла: что-товызвало неодобрение
Мамушки и она вся кипит.
-- Мистер О'Хара! -- заметив их приближение, окликнула мужа Эллин. Мать
Скарлеттпринадлежалактомупоколению,котороесчиталонеобходимым
соблюдатьизвестныйдекорумвотношенияхмеждусупругами,дажепосле
семнадцати летбрака, увенчавшегося появлениемна свет шестерых детей.--
Мистер О'Хара,уСлэттерибеда: Эмми разрешиласьот бремени, норебенок
умирает, и его надо окрестить. МысМамушкой хотим пойтитуда, поглядеть,
чем можно помочь.
В голосе ее звучала вопросительная интонация, словноона испрашивала у
Джералдасогласия,что,разумеется,былопростойформальностью,но
чрезвычайно льстило Джералду.
-- Час от часу не легче! -- сразу вспылил Джералд. -- Неужели эта белая
рваньнеможет дать нам спокойнопоужинать!А мнекак разнетерпится
рассказатьвам, чтоговорятв Атланте о войне! Чтож,ступайте,миссис
О'Хара, вы же иначе не сомкнете глаз до утра-- все будете терзаться, что у
кого-то беда, а вас там не было.
-- Да онатолько голову на подушку и тут же опять вскочит и бежать. То
надо какого-то негра полечить, то кого-то из этих белых бедняков, будтоуж:
онисамиосебепозаботитьсянемогут!--глухопроворчала Мамушка,
спускаясь с крыльца и направляясь к стоявшей в боковой аллее коляске.
-- Заменименя застолом,дорогая,-- сказала Эллин, и ее обтянутая
митенкой рука неясно коснулась щеки Скарлетт.
Немеркнущаямагияэтогоприкосновения,тонкийароматсухихдухов
лимоннойвербены илегкий шелестшелкового платья, каквсегда,трепетом
отозвались всердце Скарлетт, несмотря на душившие ее слезы.
В присутствии
ЭллинуСкарлеттзахватывалодух-матьбыланекимчудом,по странному
волшебствуобитающимпододнойснейкровлей,неотразимопрекрасным,
внушающимблагоговейныйтрепети неизменноприносящимутешениево всех
горестях.
Джералд помогженесесть в коляску и далкучеру наставление не гнать
лошадей и ехатьсосторожностью. Тоби, двадцать летходивший залошадьми
Джералда,негодующескривилгубы-- хозяинмог бы и не совать нос в его
дела. Мамушкавосседала рядом с ним, дополняясобойкартину нескрываемого
африканского недовольства поведением хозяев.
"Если бымыпоменьшепомогалиэтимнесчастнымСлэтгери, --хмуро
раздумывалДжералд, -- они бы с охотой продали мнесвоижалкиенесколько
акров болотистой низины и освободилибы графство от своего присутствия". Но
тут в мозгуу него привычно мелькнула мысльо хорошей шутке, и, повеселев,
он сказал:
-- Давай-ка, дочка,скажемПорку, что ярешил непокупать Дилси,а
вместо этого продал его самого Джону Уилксу.
Бросив поводьяболтавшемуся поблизости негритенку, Джералд поднялся на
крыльцо. ГорестиСкарлетт были имужепозабыты, а мысли полны одним:как
получше разыграть своего черного лакея. Скарлетт медленно, чувствуя холодную
тяжесть вногах, последовала за отцом. Ее брак с Эшливыглядел быв конце
концовничутьнеболеестранным, чемсоюз ееотца сЭллин Робийяр,в
супружествеЭллин О'Хара. Ив которыйужраз она снедоумением спросила
себя, как это могло произойти, что ее недалекий, грубоватый папаша ухитрился
взять себе в жены такую женщину, какеемать, ибодвухболее несхожих по
рождению,воспитаниюиобразумыслей людей простоневозможнобыло себе
представить.
ГЛАВА III
ЭллинО'Хараисполнилосьтридцать двагода,она ужебыламатерью
шестерых детей,из коихсхоронила троих, и по существовавшим вте времена
понятиям считалась женщиной среднего возраста. Она была почти на голову выше
своегогорячего,вспыльчивогокоротышки-супруга,носпокойнаяграция
движений,приковываяксебе внимание, заставляла забывать про еевысокий
рост.Стоячий воротничок черного шелковогоплатья туго обтягивал округлую,
тонкую,чутьсмуглуюшею. Голова была слегкаоткинута назад,словно под
тяжестью густыхтемных волос, стянутых на затылке тугим узлом и уложенных в
сетку. От своей француженки-матери, родители которойв 1791 году бежалина
Гаити от революции, она унаследовала иэти темные волосы, и темные, с узким
разрезом глаза, и иссиня-черные ресницы;ототца -- офицера наполеоновской
армии --прямой удлиненный нос и чутьзаметную широкоскулость,смягченную
нежной линией подбородка ищек. И уж,верно, сама жизнь наградила Эллини
горделивой,безвысокомерия,осанкой,иизысканнойграцией,иэтой
меланхоличностью взгляда без малейшей искорки веселья.