-- Мы потому и
оставилиегодомаобъясниться сней. Да,чертпобери,порабы ужма
перестать задавать нам трепку! Нам же по девятнадцати, а Тому двадцать один,
а она обращается с нами, как с шестилетними.
-- Ваша мама поедет завтра на барбекю к Уилксам на этой новой лошади?
-- Онапоехалабы,дапапа сказал, что этоопасно,лошадь слишком
горяча. Ну и девчонкией не дадут.Они заявили, что она должна хотя бы раз
приехать в гости, как приличествует даме -- в экипаже.
-- Лишьбы завтранебыло дождя,--сказала Скарлетт. -- Уже целую
неделюпочти ни одногодня бездождя.Ничего нет хуже,какиспорченное
барбекю,когда всепереноситсяв дом ипревращаетсяв пикникв четырех
стенах.
--Небеспокойся, завтра будет погожий день ижарко,как в июне, --
сказал Стюарт. -- Погляди, какой закат-- я никогда еще, по-моему, не видал
такого красного солнца! Погоду всегда можно предсказать по закату.
Всепогляделитуда,гденагоризонтенад толькочтоиспаханными
безбрежнымихлопковымиполямиДжералдаО'Харапламенелзакат.
Огненно-красноесолнце опускалось за высокий холмистый берег реки Флинт,и
на смену апрельскому теплу со двора уже потянуло душистой прохладой.
Веснаранопришлавэтомгоду--счастымитеплымидождямии
стремительно вскипающей бело-розовой пеной вкронах кизиловых иперсиковых
деревьев,осыпавших темные заболоченныепоймы рек исклоны далеких холмов
бледными звездочками своих цветов. Пахота уже подходила кконцу, и багряные
закатыокрашивали свежиебороздыкрасной джорджианскойглиныещеболее
густымбагрецом.Влажные,вывороченныепластыземли,малиновыена
подсыхающих гребнях борозд, лиловато-пунцовые и бурые в густой тени, лежали,
алкая хлопковых зерен посева. Выбеленныйизвесткой кирпичныйусадебный дом
казался островком среди потревоженного моря вспаханной земли, среди красных,
вздыбившихся, серповидных волн, словно бы окаменевших в момент прибоя. Здесь
нельзя было увидеть длинных прямыхборозд, подобных тем, что радуют глаз на
желтых глинистых плантациях плоскихпространств Центральной Джорджии или на
сочном черноземе прибрежных земель.Холмистыепредгорья СевернойДжорджии
вспахивались зигзагообразно,образуябесконечное количество спиралей, дабы
не дать тяжелой почве сползти на дно реки.
Этобыладевственнаякраснаяземля--кроваво-алаяпоследождя,
кирпично-пыльная в засуху, -- лучшая в мире длявыращивания хлопка. Это был
приятныйдляглазкрайбелыхособняков,мирныхпашен инеторопливых,
мутно-желтых рек... Иэто был крайрезкихконтрастов-- яркогосолнца и
глубокихтеней. Расчищенные под пашню земли плантаций и тянувшиесямилю за
милейхлопковые полябезмятежно покоились, прогретые солнцем,окаймленные
нетронутым лесом,темным и прохладным даже в знойный полдень, -- сумрачным,
таинственным, чутьзловещим,наполненнымтерпеливым,вековымшорохомв
верхушках сосен, похожим на вздох или на угрозу: "Берегись! Берегись! Ты уже
зарастало однажды, поле.
Мы можем завладеть тобою снова!"
До слуха сидевших на крыльце донессястук копыт,позвякивание упряжи,
смехиперекличкарезкихнегритянскихголосов--работникиимулы
возвращалисьс поля. И тутжеиз дома долетел нежныйголос Эллин О'Хара,
матери Скарлетт, подзывавшей девчонку-негритянку, носившую за ней корзиночку
с ключами.
-- Да, мэм, -- прозвучал в ответ тоненький детский голосок, и с черного
ходадонессяшумшагов,удалявшихсявсторонукоптильни,гдеЭллин
ежевечерне поокончанииполевыхработ раздавала пищунеграм. Затемстал
слышен звонпосудыи столового серебра:Порк,соединявший в своем лице и
лакея и дворецкого усадьбы, начал накрывать на стол к ужину.
Звуки эти напомнили близнецам, что им пора возвращаться домой. Но мысль
о встрече с матерьюстрашилаях, и они медлили на крыльце, смутно надеясь,
что Скарлетт пригласит их поужинать.
--Послушай,Скарлетт, акак насчет завтрашнеговечера?--сказал
Брент. --Мы тоже хотим потанцевать стобой --ведьмы невиноваты, что
ничего не знали ни пробарбекю, ни пробал. Надеюсь, ты ещене всетанцы
расписала?
-- Разумеется, все! А откуда мне было знать,чтовы прискачете домой?
Не могла же яберечьтанцы для вас, а потомостаться с носоми подпирать
стенку!
-- Это ты-то? -- Близнецы оглушительно расхохотались.
-- Вотчто, малютка,тыдолжнаотдать мне первыйвальс,аСтю --
последнийи за ужиномсесть с нами. Мы разместимся на лестничной площадке,
как на прошлом балу, и позовем Джинси, чтобы она опять нам погадала.
-- Мнене нравится,как она гадает. Вы же слышали -- она предсказала,
что я выйду замуж за жгучего брюнета с черными усами, а я не люблю брюнетов.
-- Ты любишь рыжеволосых, верно, малютка? --ухмыльнулсяБрент. --В
таком случае пообещай нам все вальсы и ужин.
-- Если пообещаешь, мы откроем тебе один секрет, -- сказал Стюарт.
-- Вот как? -- воскликнулаСкарлетт, мгновенно, как дитя,загоревшись
любопытством.
-- Это ты про то, что мы слышали вчера в Атланте, Стю? Но ты помнишь --
мы дали слово молчать.
-- Ладно уж. В общем, мисс Питти сказала нам кое-что.
-- Мисс -- кто?
--Да эта,ты ее знаешь, кузина Эшли Уилкса, которая живет в Атланте,
-- мисс Питтипэт Гамильтон, тетка Чарлза и Мелани Гамильтонов.
--Конечно,знаю имогу сказать,чтоболее глупойстарухияеще
отродясь не встречала.
--Так вот,когдамы вчера вАтланте дожидались своегопоезда, она
проезжала в коляске мимо вокзала, остановиласьпоболтатьс нами и сказала,
что завтра у Уилксов на балу будет оглашена помолвка.
-- Ну, это для меня не новость, -- разочарованно протянула Скарлетт. --
Этот дурачок, ЧарлиГамильтон,ееплемянник, обручится с МилочкойУилкс.