Временами его вдруг прорывало какой-нибудь
веселойирландскойпесенкой,вроде"В повозке сверхом откидным" или же
меланхолическойэлегиейвчестьРобертаЭммета"На чужойсторонепал
бесстрашный герой"...
Он был счастлив, судовольствием предвкушая веселый денек сдрузьями,
возможностьвволю подрать глотку,проклиная янки ипризываяна их голову
войну, а когда он взглядывал на своих трех прелестных дочек вярких платьях
с кринолинами и с этими крошечными дурацкимизонтиками вруках, сердце его
преисполнялосьгордостью.Вчерашний разговор соСкарлеттнималоегоне
тревожил, ибо начистоиспарился из его памяти. Он просто думал о том, какая
онахорошенькая,и как все будут ему завидовать, и что глаза у нее сегодня
кажутся такими ярко-зелеными, совсем как холмы Ирландии. И ощутив в душе эту
поэтическуюжилку,он,окончательновозгордившись,осчастливилдочерей
громким,хотяи несколькофальшивымисполнением"Увенчавсебязеленым
клевером".
Скарлетт поглядывала на негоснисходительно-насмешливым оком, как мать
намаленького хвастунишку-сына. Она зналанаперед, что квечеруон будет
мертвецки пьян.Возвращаясь домойвполноммраке, он,как всегда, будет
пытаться перемахнуть через все изгороди на пути от Двенадцати Дубов кТаре,
а ейостанется толькополагаться на милость Провидения и на здравыйсмысл
лошади и надеяться, что он не свернет себе шеи. Презреввсе мосты на свете,
он, разумеется,пуститлошадь вплавь через реку и, возвратясь домой, будет
орать вовсюглотку,требуя,чтобы Порк уложил егоспатьв кабинете на
диване, аПорк, как всегда в этих случаях, уже будет дожидаться его в холле
с зажженной лампой в руке.
Он, конечно, приведет в негодность свой новый серый поплиновый костюм и
будет страшно, чертыхаться поутру, вовсех подробностях описывая Эллин, как
лошадь угораздило свалиться в темноте с моста в реку, и эта явная ложь будет
принята всеми как должное, хотя никто, разумеется, ей не поверит, а он будет
чувствовать себя при этом великим хитрецом.
"Какойжеон славный,безответственный, эгоистичныйребенок",-- с
внезапным приливомнежности подумала Скарлетт. Оначувствоваласебя такой
приятновзволнованнойисчастливой сегодня,чтоейхотелосьобнятьи
Джералда,и весь мир. Она былакрасива и сознавала это.Нежнопригревало
солнце,вокруг во всем своем великолепии блистала весна, иСкарлетт знала,
что еще дозакатаЭшлибудетуее ног. Сочно-красная земляв глубоких,
размытыхзимнимидождямипридорожных канавахпросвечиваласквозь нежную
зеленую поросль куманики.Голые глыбы гранитныхвалунов,разбросанныепо
красной глине, ужеоплеталисьстеблями диких роз, аполчища нежно-лиловых
фиалок шлив наступлениесо всех сторон. Осыпанные белымцветом кизиловые
лесана холмахза рекой блистали на солнце,подобно вершинам снежных гор.
Бело-розовое буйствовесны увенчалоцветами ветви яблонь, а под деревьями,
там, куда проникали солнечные лучи, испещренный бликами многоцветный пестрый
ковер жимолости отливал пурпурным, оранжевым и алым.
Осыпанные белымцветом кизиловые
лесана холмахза рекой блистали на солнце,подобно вершинам снежных гор.
Бело-розовое буйствовесны увенчалоцветами ветви яблонь, а под деревьями,
там, куда проникали солнечные лучи, испещренный бликами многоцветный пестрый
ковер жимолости отливал пурпурным, оранжевым и алым. Легкий ветерок приносил
откуда-тотонкий аромат цветущихкустарников, ивоздухбылтакнасыщен
благоуханием, что его пряный привкус, казалось, можно было ощутить на языке.
"Доконцажизниябуду помнить,какпрекрасенбыл этот день!--
подумала Скарлетт. -- И быть может, он станет днем моего венчания с Эшли".
И унее сладко замерло сердце примысли отом, что сегодня на закате
дняонабудетскакатьверхомбокобоксЭшлисредиэтойзеленой
многоцветнойкрасы, спешав Джонсборо, подвенец.Илиночью,при луне.
Конечно,потом онисыграютнастоящуюсвадьбу в Атланте,но обэтомуж
позаботятся Эллин и Джералд. На мгновение ей стало непо себе, когдаперед
ней вдруг возникло лицо Эллин, побелевшее от ужаса и стыда привести о том,
чтоеедочьбежала счужимженихом,уведя егоиз-под венца.Впрочем,
Скарлеттнесомневалась,чтоЭллинпростит ее,когдаувидит,как она
счастлива. И Джералд, конечно, будетрычать и браниться на чемсвет стоит.
Но какие бы он ни приводил вчера доводы против ее брака с Эшли, в душе-то он
будет рад-радешенек породниться с Уилксами.
"И вообще, я успею обо всем этом подумать, когда уже стануего женой",
-- сказала она себе, отгоняя тревогу прочь.
Под этим теплым солнцем, в этотяркийвесеннийдень,когда вдали на
холмезарекойужепоказалисьпечныетрубы"ДвенадцатиДубов,таким
трепетным предвкушением счастья была полна ее душа, что в нейне оставалось
места для других чувств.
"Здесь ябуду житьвесь остатокмоихдней, ипятьдесят, а может, и
больше весен будут приходить одна на смену другой, и я расскажу моим детям и
внукам, как прекрасна была эта весна -- прекрасней всех, какиебыли и будут
на земле".Имысльэта переполнила ее такойрадостью, чтоонаневольно
подхватилаприпев"Зеленогоклевера",заслуживэтимшумноеодобрение
Джералда.
--Чемуэто тытак радуешься сегодня сутра?-- сварливозаметила
Сыолин,котораявсе ещезлилась из-за того, что зеленоешелковое бальное
платьеСкарлеттбылобыкудабольшеклицуей,чемегозаконной
обладательнице.Ипочему Скарлетт всегда такаяжадная --нипочем не даст
поносить ни платья, ни шляпки? И почему мама всегда берет сторону Скарлетт и
утверждает, что ей, Сыолин, не идет зеленый цвет? -- Тебе ведь не хуже моего
известно, что сегодня будет оглашена помолвка Эшли. Папа мне с утрасказал.
А я-то знаю, что ты уже не первый месяц сохнешь по нему.
-- А больше ты ничего не знаешь? -- отпарировала Скарлетт и показала ей
язык.