-- А больше ты ничего не знаешь? -- отпарировала Скарлетт и показала ей
язык. Онане дастиспортитьсебе настроение втакой день. Интересно, что
скажет мисс Сыолин в это время завтра!
-- Это же неправда, Сьюзи! -- возразила шокированная ее словами Кэррин.
-- Скарлетт нравится не он, а Брент.
Смеющиеся зеленыеглаза Скарлетт скользнули по лицу младшей сестренки:
этаангельская доброта быладля нее просто непостижима. Каждому человеку в
домебыло известно, чтотринадцатилетняя Кэрринотдала свое сердце Бренту
Тарлтону, хотядля него онавсего-навсегомладшаясестренка Скарлетт,и
только. И заспинойЭллин все остальные членысемьи постоянно дразнили ее
этим, доводя до слез.
-- Я и думать забылао Бренте,моя дорогая,-- заявилаСкарлетт, от
полноты своего счастья проявляя великодушие. -- А он и думать забыл обо мне.
Он ждет, когда ты подрастешь.
Круглое личико Кэррин порозовело: радость боролась в ней с недоверием.
-- Что ты, Скарлетт! Неужели правда?
-- Тыже знаешь, Скарлетт,что говорит мама? Кэррин еще слишком мала,
чтобы думать о поклонниках. Зачем ты морочишь ей голову?
-- Ну и ступай, наябедничай, мне наплевать. Ты хочешь, чтобы она всегда
ходилав малышках, потомучтознаешь: черезгод-дваона, как подрастет,
станет красивее тебя.
--Придержи-ка хотьсегодня свой язык, не то отведаешь у меня хлыста,
--предостерег Скарлетт отец. -- Тихо мне! Слышите -- колеса гремят? Верно,
Тарлтоны или Фонтейны.
Ониприближалиськ пересечению с дорогой, спускавшейсяполесистому
склонуотМимозыиПрекрасныхХолмов, ииз-за высокой,плотнойстены
деревьев стал отчетливее доноситься стук копыт, скрипколес и веселый гомон
женскихголосов. Джералд, ехавший чуть впереди,натянулповодья исделал
Тоби знак остановить коляску у перекрестка.
-- Этотарлтонские дамы,--сообщилондочери,и его румяное лицо
расцвело вулыбке,таккакизвсех женщинвокруге рыжеволосая миссис
Тарлтонпользовалась унего наибольшейсимпатией, несчитая, разумеется.
Эллин. -- И небось сама хозяйка накозлах. Да уж, эта женщина умеет править
лошадьми!Легкая,как перышко, а крепка,чтотвоясыромятнаяплеть,и
чертовски недурна к томуже. Можно только пожалеть,что всем вам, с вашими
нежнымиручками,далекодо нее,-- добавилон,окинувнеодобрительным
взглядом дочерей.-- Кэррин-та вообще боитсябедных лошадок,словно диких
зверей, у Сью руки делаются как крюки,стоит ей взяться за вождей, да и ты,
моя кошечка...
--Ну, меня-топо крайнеймере ещени одналошадь не сбросила!--
возмущенновоскликнулаСкарлетт.--А миссисТарлтоннакаждойохоте
вылетает из седла.
--И,сломавключицу,держитсякакнастоящиймужчина, --сказал
Джералд. -- Ни обмороков, ни ахов-охов.
-- Ни обмороков, ни ахов-охов. Ладно, хватит, вон она едет.
Приподнявшись на стременах, он снялшляпу и приветственно взмахнулею
надголовой,когдаколяскаТарлтонов -- все девушкивярких платьях, с
развевающимисявуалями,сзонтикамиотсолнца,миссисТарлтон, каки
предрекал Джералд, на козлах -- показалась из-за поворота.Да длякучера и
нехватилобы места: четыредочки,мать, няня и кучадлинных картонок с
бальнымиплатьямизаполняли всюколяску.Ктому жеБеатриса Тарлтонс
неохотой отдавала вожжив чужие -- будь то белые, будь точерные --руки,
если ее собственные не были в лубках. Хрупкая, узкобедрая и такая белокожая,
словноееогненно-рыжие волосы впиталивсебя все краски, отпущенныеей
природой,онаобладалацветущимздоровьем и неутомимойэнергией.Родив
восьмерых детей, таких же огненно-рыжих и жизнестойких, как она сама, миссис
Тарлтон,помнениюграфства,неплохосумелаихвоспитать,дрессируя
совершеннотакже,каксвоих любимыхжеребят, -- строго,любовно ине
слишком стесняя их свободу."Держи в узде, но непревращай вслюнтяев" --
таков был ее девиз.
Лошади были ее страстью,ио них она моглаговорить неумолкая. Она
зналавнихтолкиумеласними обходитьсянехуже любого мужчины в
графстве. Жеребята резвились и на выгоне, и на газоне перед домом, авосемь
ее отпрысков носилисьповсему звеневшему от их криков домуна холме, и в
каком быуголке плантации нипоказалась миссисТарлтон,за ней неизменно
следовала целая свита мальчишек, девчонок, жеребят и гончих. Все лошади, а в
особенности гнедая кобыла Нелли, обладали, по ее словам,недюжинным умом, и
если какие-либо хлопоты по дому задерживали хозяйку позже установленного для
верховой прогулки часа, она говорила, вручая одному из негритят сахарницу:
-- Ступай, отнеси Нелли и скажи ей, что я буду, как только управлюсь.
Почти всегда, заредчайшим исключением, она носила амазонку,ибо если
несидела верхом, то в любую минуту готова былавскочить в седло и потому,
встав со сна, сразу же приводила себя в боевую готовность. Каждое утро, хоть
в ведро, хоть в ненастье, Нелли седлали и прогуливалипереддомом, ожидая,
когда миссис Тарлтон улучит часок для верховой езды. Но управлять плантацией
ПрекрасныеХолмы было деломнешуточным,урватьсвободную минуту тожене
так-то легко,так что БеатрисаТарлтон, небрежно перекинувшлейф амазонки
через руку и сверкая начищенными сапогами, мелькала по дому.
И сегодняв темном шелковом платье с небольшим, не по моде, кринолином
она выглядела так,словно и на этот раз надела амазонку, ибо платье было, в
сущности,такого жестрогого покроя,амаленькая черная шляпка с длинным
черным пером,слегка сдвинутаянабок над каримсмеющимся глазом, казалась
точной копией потрепанного старого котелка, в котором миссис Тарлтонобычно
выезжала на охоту.
Увидав Джералда,она помахала ему хлыстом и осадила пару своих игривых
гнедых лошадок, ачетыре девушки, перегнувшись через борт коляски, огласили
воздухтакимигромкимиприветственнымикликами, чтоиспуганнаяупряжка
затанцевала на месте.