Стороннему наблюдателю могло показаться,что Тарлтоны
встретилисьсО'Хара никакне после двухдневной, а поменьшей мере после
многолетнейразлуки.Этобылаприветливая,общительнаясемья,очень
расположенная к своим соседям и особенно к девочкам О'Хара. Точнее говоря --
Сьюлини Кэррин. Ни одна девушка во всей округе -- разве что за исключением
глупышки Кэтлин Калверт -- не испытывала симпатии к Скарлетт О'Хара.
Летомпикники ибалыустраивались вокруге почти каждую неделю,но
рыжеволосые Тарлтоны, с ихнепревзойденной способностью веселиться от души,
радовалисьлюбомубалуи любомупикнику так, словно он был первымвих
жизни. Они с трудом разместились в коляске -- эти четыре миловидные цветущие
девушки в пышных платьях с кринолинами и воланами, никакневмещавшимися в
экипажи торчавшиминад колесами, вбольших соломенных шляпах, украшенных
розами и завязанных под подбородком черными бархатными лентами, сзонтиками
в руках, то и дело приходившимив столкновение из-занедостатка места. Все
оттенки рыжихкудрей выглядывали из-подшляп: ярко-рыжиеу Хэтти,светлые,
рыжевато-золотистые-уКамиллы, каштановые, отливающие бронзой-- у Рэнды и
почти морковно-красные -- у маленькой Бетси.
-- Какойпрелестныйрой бабочек, мэм,-- галантно произнесДжералд,
поравнявшись с коляской. -- Но всем им далеко до их матушки.
Золотисто-карие глаза миссис Тарлтон насмешливо округлились, но она так
задорно закусила нижнююгубу, что этоможно было принятьза поощрение,и
дочки закричали хором, перебивая друг друга;
-- Ма, перестань строить глазки мистеру О'Хара,не то мы все расскажем
папе!
--Право же, мистер О'Хара, стоит появиться интересному мужчине, вроде
вас, как она тут же старается его у нас отбить.
Скарлеттсмеяласьихшуткамвместесовсеми,но,каквсегда,
фамильярное обращениетарлтонских барышень со своей матерью шокировалоее.
Онидержалисебясней,каксровней,словно ейтоже былоотсилы
шестнадцатьлет. Одна мысль о том, что можноразговаривать в такомтоне с
Эллин,казалась Скарлетт кощунственной. И все же... и всежебылочто-то
необыкновеннопритягательноевотношениях,существовавшихмеждумиссис
Тарлтон и еедочками: они ведь боготворилимать,хотяипозволялисебе
подтруниватьнадней,и критиковатьее,идразнить. Нет,конечно,--
заговорило в Скарлетттотчас пробудившеесячувствопривязанности,-- это
вовсе не значит, что такая мать, как миссис Тарлтон, кажется ей чем-то лучше
Эллин... Просто забавнобыло быпошалитьи порезвиться смамой.Ноона
устыдиласьтакоймысли,почувствовавдажевэтом какое-то неуважение к
Эллин. Оназнала, что ни пододну из этих соломенных шляпок,колыхавшихся
там, над коляской,подобные мысли никогда не заползают,и чувство досады и
неясного беспокойства охватило ее, как бывало всякий раз, когда она замечала
свою несхожесть с другими.
Оназнала, что ни пододну из этих соломенных шляпок,колыхавшихся
там, над коляской,подобные мысли никогда не заползают,и чувство досады и
неясного беспокойства охватило ее, как бывало всякий раз, когда она замечала
свою несхожесть с другими.
Наделенная от природы живым, но не способным к анализу умом, она все же
подсознательно чувствовала, что взбалмошные, как дикие кошки, и своевольные,
как необъезженные кобылицы, девочки Тарлтон отличаются вместе с тем какой-то
необычайной цельностью. И отец и матьих были уроженцами Джорджии, Северной
Джорджии,прямымипотомкамипионеровэтогокрая.Этопридавалоим
уверенность всебе и устойчивость их образу жизни. Они инстинктивно, но так
же отчетливо, как Уилксы, знали, к чему стремятся, только стремления их были
направлены совсем на другое. Их никогда не раздирали противоречия, так часто
терзавшиеСкарлетт,вжилахкоторойкровьсдержанной,утонченной
аристократкивосточногопобережьяАтлантикисмешаласьскровью
жизнелюбивого, смышленого ирландскогоземледельца. Скарлетт, преклонявшейся
перед матерью и обожествлявшей ее, хотелось порой растрепатьей прическуи
какой-нибудь дерзостью вывести ее из себя.И вместе с тем она понимала, что
одно несовместимо с другим. Двойственность ее проявлялась также и в том, что
ейхотелоськазатьсясвоимпоклонникамхорошовоспитанной,утонченной
молодой леди и в то же время --этаким задорным бесенком,который не прочь
позволить поцеловать себя разок-другой.
-- А где же Эллин? -- спросила миссис Тарлтон.
--Ейнадо уволитьнашего управляющего, и онаосталасьдома, чтобы
принять у него отчет. А где сам и мальчики?
--Они уже давноускакали в Двенадцать Дубов --дегустироватьпунш,
достаточно ли он, видите ли, крепок. Можно подумать, что до завтрашнего утра
у них не хватит на это времени.Придетсяпопросить Джона Уилкса, чтобыон
пристроил их куда-нибудьна ночь, хоть в конюшню. Пять пьяных мужчин в доме
--это, знаете ли,тяжеловато дляменя. С тремя я еще могу управиться, но
уж...
Джералд поспешил переменить предмет разговора. Он чувствовал, как дочки
хихикают у него за спиной, вспоминая, в каком состоянии возвратился домой их
отец от Уилксов с последнего пикника прошлой осенью.
-- А почему вы сегоднянев седле,миссис Тарлтон?Я вас как-тоне
привык видеть без вашей Нелли. Вы же настоящая Бавкирия.
-- Валькириявы,можетбыть,хотелисказать, мой дорогой неуч!--
воскликнула миссис Тарлтон, ловко подражаяего ирландскомуговору.-- Так
как на Бавкиду-то я уж никак не похожа, разумеется.Это была не женщина,а
цветочек.
-- Ну, Валькирия так Валькирия, какая разница, -- ничутьне смутившись
своейошибки, отвечал Джералд. -- Я хочу сказать, что когдавына охоте и
гоните собак, так любой мужчина позавидует вашей посадке и вашему голосу.
-- Ну, что, мама, получила? --сказала Хэтти.--Сколькораз я тебе
говорила, что ты дерешь глотку, как команчи, стоит тебе завидеть лисицу.