Женится на ком захочет!
Посмел бы он только присвататься к кому-нибудьизних!Посмелбытолько
заикнуться об этом! Одна дама (вдова) твердо заявила, чтооназарезалабы
его, если б он решился хоть намекнуть ей о своих намерениях.
- Ну и хорошо, - сказала миссис Квилп, покачивая головой, - авсе-таки
это одни разговоры, и я знаю, прекрасно знаю: Квилп такой, что стоиттолько
ему захотеть, и ни одна из вас перед ним неустоит,дажесамаякрасивая,
если она будет свободна, а я умру, и он начнет за ней ухаживать. Вот!
Дамы горделиво вскинули головы, точно говоря: "Вы,конечно,имеетев
виду меня. Ну что ж, пусть попробует - посмотрим!" И тем не менее все они по
какой-то им одним ведомой причине взъелись на вдову и стали шептать,каждая
на ухо своей соседке: пусть, дескать, эта вдова не воображает,будтонамек
относится, к ней! Подумайте, какая вертихвостка!
- Это все правда, - продолжала миссис Квилп. - Спросите хоть маму.Она
сама так говорила до того, как мы поженились. Ведь говорили, мама?
Такой вопроспоставилпочтеннуюстарушкуввесьмазатруднительное
положение, ибо в свое время она немало потрудилась,чтобыеедочкастала
миссис Квилп;крометого,ейнехотелосьронятьчестьсемьи,внушая
посторонним мысль, будто бы у них в доме обрадовалисьжениху,накоторого
никто больше не позарился. С другойстороны,преувеличиватьнеотразимость
зятя тоже не следовало, так как это умалило бы самую идею бунта, которой она
отдавала все свои силы. Раздираемаятакимипротиворечивымисоображениями,
миссис ДжинивинпризналазаКвилпомуменьеподольститься,новправе
властвовать над кем-либо отказалаемунаотрези,весьмакстативвернув
комплимент дебелой матроне, обратила беседу на прежнюю тему.
- Миссис Джордж так права, так права! -воскликнулаона.-Еслибы
только женщины умели блюсти свое достоинство! Но в том-то и беда, чтоБетси
этого совершенно не умеет!
- Допустить, чтобы мужчина так мною помыкал, как Квилп еюпомыкает!-
подхватила миссис Джордж. - Трепетать передмужчиной,каконапередним
трепещет! Да я... да я лучше руки бы на себя наложила, а вписьменаписала
бы, что это он меня уморил.
Все громогласно одобрили ее слова, после чего заговорила другая дама, с
улицы Майнорис* - Что ж, может быть, мистер Квилп и очень приятныймужчина,
- начала она. - Да какие тут могут быть споры, когда сама миссисКвилптак
говорит и миссис Джинивин так говорит, - ведь им-то лучше знать. Но...будь
он покрасивее да помоложе, ему еще можно было бы найтиоправдание.Супруга
же его молода, красива, и к тому же она женщина, а этим все сказано!
Последнее замечание, произнесенноеснеобычайнымподъемом,исторгло
сочувственный отклик из уст слушательниц, и, подбодренная этим, дама с улицы
Майнорис заявила далее, что если такой мужгрубияниплохообращаетсяс
такой женой, то...
- Да какое там "если"! - Матушка миссис Квилп поставила чашку на стол и
стряхнула с колен крошки, видимо готовясь сообщить нечто весьма важное.
- Да
какое там "если", когда второго такого тирана свет не видывал! Онасамане
своя стала, дрожит от каждого его взгляда, от каждого его слова, пикнуть при
нем не смеет! Он ее насмерть запугал!
Несмотря на то,чтонашичаевницыбылинемалонаслышаныобэтом
обстоятельстве и уже год судилиирядилионемзачаепитиямивовсех
соседних домах, стоилоимтолькоуслышатьофициальноесообщениемиссис
Джинивин, как все они затараторили разом, стараясь перещеголять однадругую
в пылкости чувств и красноречии. Людям рта не зажмешь, провозгласиламиссис
Джордж, и люди не раз твердили ей обо всем этом,давотиприсутствующая
здесь миссис Саймонс сама ей эторассказывалараздвадцать,начтоона
всякий раз неизменно отвечала: "Нет, ГенриеттаСаймонс,покаянеувижу
этого собственными глазами и не услышу собственными ушами, не поверю, низа
что не поверю". Миссис Саймонс подтвердиласвидетельствомиссисДжорджи
подкрепила его собственными, столь же неопровержимымипоказаниями.Дамас
улицы Майнорис поведала обществу, какому курсу леченья она подвергласвоего
мужа, который спустя месяц после свадьбы обнаружилповадкитигра,нобыл
укрощенипревратилсявсовершеннейшегоягненка.Другаясоседкатоже
рассказала о своей борьбе, завершившейся полной победой после того, какона
водворила в дом матушку и двух теток и проплакала шестьнедельподряд,не
осушая глаз ниднем,ниночью.Третья,ненайдявобщемгамеболее
подходящей слушательницы, насела на молодую незамужнюю женщину,оказавшуюся
среди гостей, и стала заклинать ее ради ее же собственного душевного покоя и
счастья принять все это к сведению и,почерпнувурокизбезволиямиссис
Квилп, посвятить себя отныне усмирению и укрощениюмятежногодухамужчин.
Шум за столом достиг предела, дамы старались перекричатьоднадругую,как
вдруг миссис Джинивин побледнела и стала исподтишка грозить гостьям пальцем,
призывая их к молчанию. Тогда и только тогда они заметили в комнатепричину
и виновника всего этого волнения - самого Дэниела Квилпа, который пристально
взирал на них и с величайшей сосредоточенностью слушал их разговоры.
- Продолжайте, сударыни, продолжайте! - сказал Дэниел. - МиссисКвилп,
уж вы бы, кстати, пригласили дам отужинать,подалибыимомаровдаеще
чего-нибудь, что полегче и повкуснее.
- Я... я не звала их к чаю,Квилп,-пролепеталаегожена.-Это
получилось совершенно случайно.
- Тем лучше, миссис Квилп. Чтоможетбытьприятнеетакихслучайных
вечеринок! - продолжал карлик, яростно потирая руки, словно он задался целью
скатать из покрывавшей их грязи пули для духового ружья. - Как!Неужеливы
уходите, сударыни? Неужели вы уходите?
Его очаровательныепротивницытольковскинулиголовкиипринялись
спешноразыскиватьсвоичепцыишали,асловеснуюперепалкусним
предоставили миссис Джинивин, которая, очутившись в ролипоборницыженских
прав, сделала слабую попытку постоять за себя.