- А что ж тут такого,Квилп?-огрызнуласьона.-Вотвозьмути
останутся к ужину, если моя дочь захочет их пригласить!
- Разумеется! - воскликнул Дэниел. - Чтожтуттакого-возьмути
останутся!
- Уж будто и поужинать людям нельзя! Что жевэтомнеприличногоили
зазорного? - продолжала миссис Джинивин.
- Решительно ничего, - ответил карлик. - Откуда у вас такие мысли? А уж
для здоровья как хорошо! Особенно если обойтись без салата из омаровибез
креветок, которые, как я слышал, вызывают засорение желудка.
- Вы, разумеется, не захотите, чтобы с вашей женойприключиласьтакая
болезньиликакая-нибудьдругаянеприятность?-неунималасьмиссис
Джинивин.
- Да ни за какие блага в мире! - воскликнулкарликиухмыльнулся.-
Даже если мне посулят такое благо, как двадцать тещ. А я был бы так счастлив
с ними!
- Да, мистер Квилп! Моя дочьприходитсявамсупругой,-продолжала
старушка с язвительным смешком, который должен был подчеркнуть, чтокарлику
полезно лишний раз напомнить об этом обстоятельстве. -Онаприходитсявам
законной супругой!
- Справедливо! Совершенно справедливо! - согласился он.
- И надеюсь, Квилп, она вправе поступать по собственному усмотрению,-
продолжала миссис Джинивин, дрожа всем теломнетоотгнева,нетоот
затаенного страха перед своим зловредным зятем.
- Я тоже надеюсь, - ответил он. - Да разве высамиэтогонезнаете?
Так-таки и не знаете, миссис Джинивин?
-Знаю,Квилп,ионавоспользоваласьбысвоимправом,еслибы
придерживалась моих взглядов.
- Почему же, голубушка, вы не придерживаетесь взглядов вашей матушки? -
сказал карлик, круто поворачиваясь к жене. - Почему, голубушка, вы не берете
с нее примера? Ведь онаслужитукрашениемсвоегопола,-вашбатюшка,
наверно, не уставал твердить это изо дня в день всю свою жизнь!
- Ее отец был счастливейшим человеком, Квилп,иодинстоилдвадцати
тысяч некоторых других, - сказаламиссисДжинивин,-двадцатимиллионов
тысяч!
- А я его не знал! Какая жалость! - воскликнул карлик. - Но если он был
счастливцем, то что же сказать о нем теперь!Воткомуповезло!Затопри
жизни он, надо думать, очень мучился?
Старушка открыла рот, но тем дело и ограничилось. Квилп продолжал,так
же злобно сверкая глазами итемжеиздевательски-вежливымтоном:-Вам
нездоровится, миссис Джинивин. Вы, должнобыть,переутомились-болтаете
много, я же знаю вашу слабость. В постель ложитесь, в постель! Прошу вас!
- Я лягу, когда сочту нужным, Квилп, и ни минутой раньше.
- Вот сейчас и ложитесь. Будьте так добры, ложитесь! - сказал карлик.
Старушка смерила его гневнымвзглядом,ноотступилаи,пятясьвсе
дальше и дальше,очутилась,наконец,задверью,мгновеннозакрытойна
щеколду, вместе с гостями, запрудившими всю лестницу.
- Вот сейчас и ложитесь. Будьте так добры, ложитесь! - сказал карлик.
Старушка смерила его гневнымвзглядом,ноотступилаи,пятясьвсе
дальше и дальше,очутилась,наконец,задверью,мгновеннозакрытойна
щеколду, вместе с гостями, запрудившими всю лестницу.
Оставшись наедине с женой, которая сидела в углу, дрожа всем телом и не
поднимая глаз от пола, карлик стал в нескольких шагах от нее, сложил руки на
груди и молча уставился ей в лицо.
- Сладость души моей! - воскликнул он, наконец,игромкопричмокнул,
точно эти слова относились не к жене, а к какому-то лакомству. -Прелестное
создание! Очаровательница!
Миссис Квилп всхлипнула, зная по опыту, чтокомплиментыеемилейшего
супруга не менее страшны, чем самые яростные угрозы.
- Она... онатакоесокровище!-сдьявольскойухмылкойпродолжал
карлик. - Она бриллиант, рубин, жемчужина! Она золоченыйларчик,усыпанный
драгоценными каменьями! Как я люблю ее!
Несчастная женщина затрепетала всем телом и, обратив кнемуумоляющий
взгляд, тотчас же опустила глаза долу и заплакала.
- Но большевсего,-сновазаговорилкарлик,приближаяськжене
вприпрыжку, что окончательно придалоэтомукривоногомууродусходствос
разыгравшимся бесом, - больше всегомнемилавнейкротостьхарактера,
безропотная покорность, и то, что у нее такая матушка,котораявсюдусует
свой нос.
Вложив в эти последние слова всю ту язвительнуюзлобу,накакуюбыл
способен только он и большеникто,мистерКвилпширокорасставилноги,
уперся руками в колени и начал медленно,медленнонагибатьсяи,наконец,
склонив голову набок, заглянул снизу в опущенные глаза жены.
- Миссис Квилп?
- Да, Квилп.
- Я вам нравлюсь? Ах, если бы мнеещебакенбарды!Былбыяпервым
красавцем в мире? Впрочем, я хорош и без них! Покоритель женских сердец,да
и только! Правда, миссис Квилп?
МиссисКвилпсдолжнымсмирениемответила:"Да,Квилп".Словно
околдованная, она не сводила испуганного взгляда с карлика, а онкорчилей
такие гримасы, какие могут присниться лишьвстрашномсне.Этакомедия,
затянувшаяся довольно надолго, проходила в полном молчании, иегонарушали
только сдавленные крики несчастной женщины, когда карлик неожиданным прыжком
заставлял ее в ужасе откидываться на спинку стула.
Но вот Квилп фыркнул.
- Миссис Квилп, - сказал он, наконец.
- Да, Квилп, - покорно отозвалась она. Вместотогочтобыпродолжать,
Квилп снова сложил руки на груди иустремилнаженуещеболеесвирепый
взгляд, а она, все так же потупившись, смотрела себе под ноги.
- Миссис Квилп.
- Да, Квилп.
- Если вы вздумаете еще хоть раз в жизни слушать вздор, какой несут эти
ведьмы, я вас укушу.