Та
жесклонностькприятнымвымысламзаставлялаегоговоритьосвоей
единственной комнате во множественном числе. Покудаонабыласвободнаот
постоя, хозяин табачной лавки характеризовал ее в объявлениикак"квартиру
для одинокогоджентльмена".МистерСвивеллерпринялэтоксведениюи
неизменноназывалсвоежилье"мояквартира","моихоромы","мои
апартаменты", вызывая у слушателей представление о безграничном пространстве
и даруя их фантазииполнуювозможностьбродитьподлинныманфиладами
переходить из одного величественного зала в другой.
Таким взлетам воображения мистера Свивеллера способствовал одинвесьма
обманчивый предмет меблировки (фактически кровать, аповидунечтовроде
книжного шкафа), который стоял на видном месте в егокомнатеитемсамым
обезоруживал скептиков, пресекая в корне всякие сомнения ирасспросы.Днем
мистер Свивеллер несомненно верил, и верил твердо, что этазагадочнаявещь
представляет собой книжный шкаф, итолько.Онотказывалсявидетьвней
кровать, решительно отрицал наличие одеяла и гналподушкупрочьизсвоих
мыслей. Ни единого слова о действительном назначении этой вещи,ниединого
намека на то, чем она служила ему поночам,ниединогоупоминанияоее
отличительных свойствах не слышали отмистераСвивеллерадажеегосамые
близкие друзья. Непоколебимаяверавэтуиллюзиюоткрываласписокего
убеждений. Для того чтобы стать егодругом,надобыломахнутьрукойна
всякую очевидность, на здравый смысл, на свидетельство собственных чувстви
жизненный опыт и безоговорочно поддерживать миф о книжном шкафе. Такова была
слабость мистера Свивеллера, и он дорожил ею.
- Фред, - сказал Свивеллер, убедившись, чтоегомольбаосталасьбез
ответа. - Дай мне искрометного.
Молодой Трент с раздражением подвинул ему стакан и снова принял мрачную
позу.
- Сейчас, Фред, я провозглашу тост, приличествующий обстоятельствам,-
сказал его приятель, помешивая искрометное. - Да сбудутся...
- Фу ты черт! -перебилегоТрент.-Силмоихнетслушатьтвою
болтовню! Веселишься! Тебе все нипочем!
- Позвольте, мистер Трент, - возразил емуДик.-Вамизвестно,что
говорит пословица о тех, кто весел, да умен? Некоторые людивсегдавеселы,
да не блещут умом,другиебольноумны(покрайнеймереимсамимтак
кажется), а веселиться не умеют. Я принадлежу к первым. Еслиэтапословица
верна, то мне она подходит - во всяком случае впервойсвоейполовине,а
половина все лучше, чем ничего. Пусть я предпочитаю веселье уму, зато у тебя
нет ни того, ни другого.
- Тьфу ты пропасть! - проворчал Трент.
- Весьма вам признателен, -сказалмистерСвивеллер.-Всветском
обществе, кажется, не принято отпускать такие любезности поадресухозяев.
Я принадлежу к первым. Еслиэтапословица
верна, то мне она подходит - во всяком случае впервойсвоейполовине,а
половина все лучше, чем ничего. Пусть я предпочитаю веселье уму, зато у тебя
нет ни того, ни другого.
- Тьфу ты пропасть! - проворчал Трент.
- Весьма вам признателен, -сказалмистерСвивеллер.-Всветском
обществе, кажется, не принято отпускать такие любезности поадресухозяев.
Но пренебрежем этим, будьте как дома. - Добавив к своемуколкомузамечанию
еще несколько слов, смысл которых сводился к тому, чтоегоприятельсамый
настоящий брюзга, Ричард Свивеллер допил искрометное, тут же приготовил себе
вторую порцию, с удовольствием ее отведалипредложилтоствоображаемому
обществу: - Джентльмены! Выпьем за процветание древнего родаСвивеллерови
пожелаем, в частности, всяческого успеха мистеру Ричарду!МистеруРичарду,
джентльмены, - тут Дик возвысил голос, - который тратит на друзейвсесвои
деньги, а на него за это тьфукают вместо благодарности. Браво! Браво!*
Трент прошелся раза два по комнате, снова вернулся к столу и сказал:-
Дик! Ты способен хоть минуту побыть серьезнымивыслушатьменя?Тогдая
укажу тебе легкий способ разбогатеть.
- Ты уж столько мне указывал таких способов, ответил мистерСвивеллер,
- а какой от них прок? Пустые карманы, и больше ничего.
-Подожди,сейчастызаговоришьдругое,-сказалегоприятель,
подсаживаясь к столу. - Ты видел мою сестру Нелл?
- Видел. Ну и что?
- Правда, она хорошенькая?
- Очень даже, - согласился Дик.-Долженсказатькеечести,что
фамильного сходства между вами ни малейшего.
- Так, по-твоему, она хорошенькая? - нетерпеливо повторил его приятель.
- Да, - сказал Дик. - Хорошенькая, очень хорошенькая! Ачтоизэтого
следует?
- Сейчас узнаешь. Ясно, как божий день, что мы со стариком так ибудем
на ножах по гроб жизни, и мне на него рассчитывать нечего. Надеюсь,тыэто
подметил?
- Летучая мышь и та это подметит при яркомдневномсвете,-ответил
Дик.
- Ясно также, что деньги, которые этот старый скряга - чтобемупусто
было! - когда-то сулил завещать нам обоим, достанутся послеегосмертией
одной.
Так или нет?
- Безусловно так. Впрочем, может быть, он изменил свои намеренияпосле
моей речи? Это вполне вероятно. Как я блеснул, Фред! "Вы видите передсобой
милейшего старенького дедушку". По-моему, сильно сказано! Сильно и вместес
тем просто и мило. Тебе понравилось?
- Ему не понравилось, - ответил Фред.-Следовательно,вобсуждение
твоей речи можно не вдаваться. Так вотслушай.Неллипошелчетырнадцатый
год.
- Прелестная девочка, но маловата ростом для своихлет,-какбыв
скобках заметил Ричард Свивеллер.
- Помолчи минуту, не то я ничего большенескажу!-крикнулТрент,
возмущенный тем, что его друг не проявляет никакого интереса к разговору.