- Отсюда будет еще трудней...
Полынов свирепо посмотрел на нее, и она осеклась.Движениембровион
показал на потолок. За решеткой кондиционера что-то слабо поблескивало,и
у Полынова не было сомнений, что оттуда за ниминаблюдаеттелеглаз,что
спрятанная аппаратура ловит каждый шепот.
Крис печально улыбнулась,иПолыновпонялее:отнынеимпридется
угадывать мыслидругдруга,еслионизахотятговоритьочем-нибудь
серьезном.
Они сели друг против друга в унылом молчании. Унихотнялипоследнюю
свободу. Свободу общения, которой обладали даже узники концлагерей.
Слабо пискнул электромагнитный засов. Оба вздрогнули.
- Идемте, док.
Полынов кивнул Крис. Та еле сдерживала слезы.
Грегори провел психолога в конец длинного бетонированногокоридора.У
поворота они остановились перед дверью под номером одиннадцать.
- Мне поручено проинструктировать вас, док, - сказал охранник. -Здесь
ваше помещение. Дверь сюдаоткрываетсяприслове"аптека",запомните.
Особо ценные лекарства. - Грегори выразительно посмотрел, - в сейфе. Запор
настроен на ваш голос, на слово "сезам", ясно? Дверь вашей камеры отпирает
фраза "добрый вечер"...
- Значит, я могу выходить из тюрьмы?
- Разрешено. Обед с 13:00до13:30впомещенииподномеромсемь.
Завтрак там же в...
- Тоже паролем открывается?
- Нет. В положенное время войдетебеспрепятственно.Асейчасквам
придет...
Грегори покрутил пальцем возле лба.
Не успел Полынов как следует осмотреть свое хозяйство, какпослышались
шаркающие шаги и порог больницы переступил хмурый, тощий мужчинавмятом
лабораторномхалате,изнагрудногокарманакотороготорчала
отвертка-тестер. В открывшемся просвете двери Полынов заметилудаляющуюся
фигуру Грегори. Охранник громко напевал:
Далекий свет, далекий свет, далекий свет
Горящих сел - и звезд.
Залей вином, залей вином, залей вином
Горящий свет далеких сел - и звезд.
Вошедший сосредоточенно посмотрел на Полынова, мрачно сказал: "Так!"-
но остался стоять, поблескивая стеклами очков. Глаза умницы, полуприкрытые
веками,бесцеремонноизучалипсихолога.Нащекахнезнакомцатемнела
траурная щетина, его засаленный галстук и несвежая сорочка были подстать
всему облику.
- Так, - еще раз мрачно произнес он. - Эриберт, электрик. Главный!Так
меня зовут. Ни одна сволочь меня тут не понимает, а вы?
- Садитесь, - сказал Полынов. - На что жалуетесь?
Эриберт загадочно усмехнулся.
- Бессонница, моя бессонница... Одна таблетка -несплю,думаю.Две
таблетки - не сплю, мучаюсь. Три таблетки... Такидомогилынедалеко,
верно? Никто моей болезни понять не может, никто...
- Успокойтесь, я попробую понять. Вы еще будете спать сном младенца.
- Да? Разве тут уснешь сном младенца? - Больнойсаркастическискривил
губы.
- Да? Разве тут уснешь сном младенца? - Больнойсаркастическискривил
губы.
Он сел, как садятся усталые люди - сгорбившись. Его глазазастеклами
очков теперь не мигали, и это делало взгляд неприятным.
- Расскажитевсепопорядку,-попросилПолынов,подкатывая
диагностирующий аппарат.
- Нечего рассказывать, нечего. Был-жил умный глупец. Нанялся, прилетел.
Бессонница. Вскоре. Некому лечить. Услышал о вас, вот пришел.Надеюсьне
веря.
Егомонотонныйголосбылполонвыразительности,иПолыновжадно
прислушивался к интонациям; опыт психолога подсказывал, что сидящийперед
ним больной непрост и его болезнь - тоже.
- Раньше в космосе были?
- Нет.
- Давно бессонница?
- Три месяца скоро, а будет - вечность.
- К прежнему доктору обращались?
- Нет. Боялся. Хотел сам справиться.
- Сами виноваты, что запустили.
- Конечно, сам. Верил, надеялся... Крах.
Полынов укрепилнавискахизапястьяхегорукдатчики,покрутил
настройку. Результат его весьма заинтересовал.
- О Земле думаете? - мягко спросил он.
- Земля...
Уголки губ Эриберта поползли вниз, лицо приняло мечтательное выражение.
- Земля... На земле - травка... Испортят.
- Нет, - твердо сказал Полынов.
- Вы думаете? - Эриберт оживился. -Выобещаете?Последниеднимне
совсем плохо, некоторые думают, что ясхожусума...Ноя-нет,я
нормальный, верно? Только бессонница...
- Только бессонница, - как эхо отозвался Полынов. - Не бойтесь, психика
у вас почти в порядке. Увасредкое,даженаЗемле,заболевание.Но
работать вы можете.
- Я и так работаю. Специалисты тут незаменимы. Вы мне поможете?
- Конечно. Для этого я здесь и оказался.
- Спасибо. Лечить-то, лечить как будете?
- Я же сказал: случай необычный. Невсесразу.Покаяпропишувам
лекарство.Завтрасновапокажитесь,мненужнознать,каконо
подействовало.
- Хочу верить... - Больной впервые посмотрел на Полынова с надеждой.-
На травку бы!
- Надо верить, - жестко сказал Полынов. - Иначе я не гарантирую, что вы
увидите травку.
- Травка... Зеленая травка... Я хочу, хочу...
Оживление прошло. Эриберт меланхолично тянул свое. Было похоже, чтоон
бредит.
- Отставить! - Полынов встал. - Больной долженпомогатьврачу,ане
только врач больному. Возьмите себя в руки.
Эриберт тоже встал.
- Не кричите. Я возьму себявруки.Мнеоченьплохо.Навасвся
надежда. Если только она есть.
- Есть, не сомневайтесь.
Но сам Полынов еще не был уверен в этом.
Он занялся осмотром хозяйства. Выбор лекарств былогромен,аппаратура
тоже не оставляла желать лучшего. Это его обнадежило.Вящикестолаон
нашел магнитозапись своего предшественника,прослушалее.