Если враги...Понять,начьей
стороне победа, не было никакой возможности.
- Вот что, Крис...
Полынов перевел свет фонарика. Девушка стояла, прислонившись ккосяку,
обеими руками поддерживая выставленный вперед пистолет. На ее правом плече
расползлось темное пятно.
- Ранена?!
- Пустяк... Царапнуло...
Он быстро осмотрел плечо и облегченновздохнул.Ничегоопасного.Но
крови вышло много, и Полынова удивило, как она еще держится послеранения
и стольких испытаний. Он отодрал рукавсвоейрубашкиитугоперетянул
плечо. То, что предстояло теперьсделать,пугалоПолынова,нодругого
выхода он не видел.
- Слушай, дружок... - Он старался, чтобы голос не выдал его опасений. -
Придется тебе еще продержаться. Ну, полчаса...
- Одна?
- От этого все зависит.Янарадиостанцию.Видишьэтосоединение?
Приладишь - будет свет... Ты должна, понимаешь, должнавыдержатьидать
ток через пятнадцать минут, дать ток... Тогда, кто бы ни победил, яуспею
послать в космос сообщение. Понимаешь?
Она все понимала, она кивала, онастараласьнеупасть,онаклялась
честным словом, что не боится, что продержится.
Полынов отобрал у убитого охранника фонарик и лайтинг.
- Не надо, - прошептала Крис. - Не удержу... Пистолет... И сесть...
Он пошарил кругом светавпоискахстула.Лучфонарянаткнулсяна
лежащее ничком тело. Полыновперевернултрупимедленноподнялруку,
словно обнажая голову.
- Травка, зеленая травка, - пробормотал он. - Да...
- Кто это? - без интереса спросила Крис.
- Наш спаситель.
- Кто?
- Потом, Крис. Садись. И...
- Возвращайся...
- Вернусь.
Он не посмотрел на Крис, затворяя дверь. Он чувствовал себя предателем.
Но так нужно, нужно...
К своему удивлению, он проделал путь беспрепятственно.Пахлогорелым,
под ногами что-то хрустело, то и дело попадались убитые, но живых небыло
видно. Лишь эходалекихвыстреловсвидетельствовало,чтоещеневсе
кончено.
Радиостанция оказалась в полном порядке, еслинесчитатьраспахнутых
створок несгораемого шкафа и нескольких упавших на пол бумажек. Полынов на
всякий случай сунул в карманэтиузкиеполоски,испещренныекакими-то
условными знаками. Сам шкаф был пуст - видимо, его содержимоеперепрятали
по тревоге вболеенадежноеместо.Илиуничтожили,разбиратьсябыло
некогда.
Полынов включил каскады усиления, поставил развертку волны вположение
"Всем, всем, всем" и стал ждать. Если они потерпели поражение,тотеперь
судьба Земли во многом зависит от стойкости никому не известной девушки-
Крис.
Но кто-то ведь должен застопорить собой колеса человеконенавистнической
машины. Они еще будут кружиться,неГюисманс,такдругиепостараются,
чтобы они подмяли Землю в тот самый момент,когдачеловечествукажется,
что оновот-вотбесповоротнорасстанетсястемнымпрошлым.
Авантюра
следует за авантюрой, все ожесточенней, все отчаянней, все хитрей. Фашисты
торопятся напялить чужие одежды,прикрытьсяненавистнымиимлозунгами,
чтобы вернее подобраться к живому сердцу. Торопятся, пока в арсеналах есть
оружие, в сейфах - деньги, в руках -палка,втипографиях-послушные
ротаторы. Пока не иссякли колодцы духовного рабства, невежества,слепоты.
Используют любую ошибку,любуюфразу,перекрывают,гдемогут,каналы
человечности, замазывают от свежеговетралюбыещели,пеленаютмысль,
чтобы люди не видели, не слышали, не догадывались, откудананихползет
машина.
Легко будет потомкам взвешивать промахи: как это их предкивидя-не
видели, думая - не думали, борясь - не замечаливрагазаспиной.Им-
умудренным, человечным жителям коммунизма - быть и судить, этонеизбежно.
Сам Полынов без страха думал об этом грядущем суде. Приговор будет вынесен
сущности,аневидимости,делам,анесловам,ипотомуонбудет
справедливым. Тревожно,однако,знание,чтокаждыйтвойпоступоксо
временемполучитточнуюоценку;тревожноиответственно.Впору
позавидовать нищете тех, кого заботит лишь тот приговор, который выносится
при жизни. Но это все равно, чтопозавидоватьамебе,ибодлянеенет
будущего и нет поэтому ответственности перед будущим.Аеслинехочешь
быть амебой-человеком, то тревога за будущее - твой спутник до конца дней.
Пятнадцать минут истекли. Пятнадцать минут, которые, быть может, решали
судьбу миллионов. Свет не включился.
Неожиданно для себя Полынов ощутил не отчаяние, а безразличие.Слишком
много испытаний для одного человека. Слишком.Этопределдлянего.Он
слишком устал.
Все же он заставил себя получше забаррикадироватьдверь.Ещеневсе
потеряно с гибельюКрис,пыталсяонсебяободрить.Раноилипоздно
кто-нибудь даст ток. Тогда, если прежде его не обнаружат инеубьют,он
успеет предупредить Землю. Не так важно, что будет потом.
В том, что Крис больше нет, он не сомневался.
Но светвнезапновспыхнул.Мигающий,тусклый,вполнакала.Полынов
ошеломленно следил за биением неоновых огоньков включенной аппаратуры.Он
понял, что это конец. С такимнапряжениемвпитающейсетирадиограмму
послать невозможно.
По двери грохнул удар.
- Сдавайтесь!!!
Баррикада из столов и стульев затрещала.
Полыновсел,подняллайтинг.Машинальноприкинултолщинудвери,
прицелился, плавно нажал спуск.
Луч не вылетел.
Все поплыло перед глазами Полынова. Он бешено тряс бесполезноеоружие,
как будто можно было исправить ошибку, вернуть лайтингу израсходованныев
бою заряды. Дверь, треща, приоткрывалась, тесня баррикаду.
Полынов перехватил лайтинг как дубину, кинулся навстречу просунувшемуся
в щель стволу, чтобы сбить его прежде, чем он плюнет смертью.
В последний миг психолог увидел перед собой бледное лицо врага.