Ивоттолькотут,втуминуту,когдавесьеестрахзадетей
окончательно рассеялся, г-жа де Реналь сизумлениемзаметила,чтоЖюльен
необыкновенно красив. Его тонкие, почти женственные черты, его смущенный вид
не казалисьсмешнымиэтойженщине,котораяисамаотличаласькрайней
застенчивостью;напротив,мужественныйвид,которыйобычносчитают
необходимым качеством мужской красоты, только испугал бы ее.
- Сколько вам лет, сударь? - спросила она Жюльена.
- Скоро будет девятнадцать.
- Моему старшему одиннадцать, - продолжала г-жа де Реналь,теперьуже
совершенно успокоившись. - Он вам почти товарищ будет, вы его всегда сможете
уговорить. Раз как-то отец вздумал побить его-ребенокпотомбылболен
целую неделю, а отец его только чуть-чуть ударил.
"А я? - подумал Жюльен. - Какая разница! Вчера еще отец отколотил меня.
Какие они счастливые, эти богачи!"
Госпожа де Реналь уже стараласьугадатьмалейшиеоттенкитого,что
происходило в душе юного гувернера, и это мелькнувшее на его лицевыражение
грусти она сочла за робость. Ей захотелось подбодрить его.
- Как вас зовут, сударь? - спросила она такимподкупающимтономис
такой приветливостью, что Жюльен весь невольно проникся ее очарованием, даже
не отдавая себе в этом отчета.
- Меня зовут Жюльен Сорель, сударыня; мне страшно потому, что япервый
раз в жизни вступаю в чужой дом; я нуждаюсь в вашем покровительстве и прошу,
чтобы вы простили мне очень многое на первых порахЯникогданеходилв
школу, я был слишком беден для этого; и янискемникогданеговорил,
исключая моего родственника, полковоголекаря,кавалераорденаПочетного
Легиона, и нашего кюре, господина Шелана. Он скажет вам всю правду обомне.
Мои братья вечно колотили меня; не верьте им, если онибудутвамнаменя
наговаривать; простите меня, если я в чем ошибусь; никакого дурного умысла у
меня быть не может.
Жюльен мало-помалу преодолевал своесмущение,произносяэтудлинную
речь; он, не отрываясь, смотрел на г-жу де Реналь. Таково действие истинного
обаяния, когда оно является природным даром, а в особенности когда существо,
обладающее этим даром, не подозревает о нем. Жюльен, считавший себя знатоком
по части женской красоты, готов былпоклястьсясейчас,чтоейникакне
больше двадцати лет. И вдруг ему пришла в голову дерзкая мысль -поцеловать
у нее руку. Он тут же испугался этой мысли,новследующеежемгновение
сказал себе: "Это будет трусость с моей стороны, если я не совершу того, что
может принести мне пользу исбитьнемножкопрезрительноевысокомерие,с
каким, должно быть, относится эта прекраснаядамакбедномумастеровому,
только что оставившему пилу". Быть может, Жюльен расхрабрился еще ипотому,
что ему пришло на память выражение "хорошенький мальчик", которое он вот уже
полгода слышал по воскресеньям от молодых девиц. Между тем, пока онборолся
сам с собой, г-жа де Реналь старалась объяснитьемувнесколькихсловах,
каким образом следует держать себя напервыхпорахсдетьми.
Между тем, пока онборолся
сам с собой, г-жа де Реналь старалась объяснитьемувнесколькихсловах,
каким образом следует держать себя напервыхпорахсдетьми.Усилие,к
которому принуждал себя Жюльен, заставило его опятьсильнопобледнеть;он
сказал каким-то неестественным тоном:
- Сударыня, я никогда не будубитьвашихдетей,клянусьвамперед
богом.
И, произнося эти слова, он осмелился взять руку г-жи де Реналь и поднес
ее к губам. Ее очень удивил этот жест,итолькопотомуж,подумав,она
возмутилась. Было очень жарко, и ее обнаженная рука, прикрытая только шалью,
открылась чуть ли не до плеча, когда Жюльен поднес ее к своимгубам.Через
несколько секунд г-жа де Реналь ужесталаупрекатьсебязато,чтоне
возмутилась сразу.
Господин де Реналь, услышав голоса в передней, вышел из своего кабинета
и обратился к Жюльену с тем величественным и отеческимвидом,скакимон
совершал бракосочетания в мэрии.
- Мне необходимо поговорить с вами,преждечемвасувидятдети,-
сказал он.
Он провел Жюльена в комнату и удержал жену, которая хотела оставитьих
вдвоем. Затворив дверь, г-н де Реналь важно уселся.
- Господин кюре говорил мне, что вы добропорядочный юноша Вас здесь все
будут уважать, и если я буду вами доволен, я помогу вам вбудущемприлично
устроиться. Желательно, чтобы вы отныненевиделисьбольшенисвашими
родными, ни с друзьями, ибо их манеры не подходят для моихдетей.Вотвам
тридцать шесть франков за первый месяц, но вы мне дадите слово, что изэтих
денег ваш отец не получит ни одного су.
Господин де Реналь не мог простить старику, что тогсумелперехитрить
его в этом деле.
- Теперь, сударь, - я уже всем приказал называтьвас"сударь",ивы
сами увидите, какое это преимущество - попасть в дом к порядочнымлюдям,-
так вот,теперь,сударь,неудобно,чтобыдетиувиделивасвкуртке.
Кто-нибудь из прислуги видел его? - спросил г-н де Реналь, обращаясь к жене.
- Нет, мой друг, - отвечала она с видом глубокой задумчивости.
- Тем лучше. Наденьте-кавотэто,-сказалонудивленномуюноше,
протягивая ему собственный сюртук. - Мы сейчас пойдем свамиксуконщику,
господину Дюрану.
Часа через полтора г-н де Реналь вернулся с гувернером, одетым в черное
с ног до головы, и увидал, что жена его все еще сидит напрежнемместе.У
нее стало спокойнее на душе при виде Жюльена; глядя на него, она переставала
его бояться. А Жюльен уже и не думал о ней; несмотря на все его недовериек
жизни и к людям, душа его в этуминутубыла,всущности,совсемкаку
ребенка: ему казалось, что прошли уже годы с той минуты, когда он, всего три
часа тому назад, сидел, дрожа от страха, в церкви. Вдруг он заметил холодное
выражение лица г-жи де Реналь и понял,чтоонасердитсязато,чтоон
осмелился поцеловать ее руку. Но гордость, которая поднималась в нем оттого,
что он чувствовал на себе новый и совершенно непривычный для него костюм, до
такой степени лишала его всякого самообладания,авместестемемутак
хотелось скрыть свою радость, что все его движения отличались какойтопочти
исступленной, судорожнойпорывистостью.