- Вот все они на один лад, эти женщины, - громко захохотав, сказалг-н
де Реналь. - Вечно у них там что-то такое в неисправности.
Как ни привыкла г-жа де Реналь к подобного рода шуточкам, наэтотраз
ее покоробило. Чтобы отделаться от неприятногочувства,онапогляделана
Жюльена, будь он самым что ни на есть страшным уродом, он сейчасвсеравно
понравился бы ей.
Господин де Реналь тщательно подражал обычаям придворной знати и,едва
только наступили первые теплые весенние дни, перебрался вВержи;этобыла
деревенька, прославившаяся трагической"ИсториейГабриэли".Внескольких
шагах от живописных развалин старинной готической церкви стоит древний замок
с четырьмя башнями, принадлежащий г-ну де Реналю, акругомпарк,разбитый
наподобие Тюильрийского, с множеством бордюровизбуксаискаштановыми
аллеями, которыеподстригаютдваждывгод.Кнемупримыкаетучасток,
усаженный яблонями, - излюбленное место для прогулок. В конце этой фруктовой
рощи возвышаются восемь илидесятьвеликолепныхореховыхдеревьев-их
огромная листва уходит чуть ли не на восемьдесят футов в вышину.
- Каждый из этих проклятых орехов, - ворчал г-н деРеналь,когдаего
жена любовалась ими,-отнимаетуменяпол-арпанаурожая:пшеницане
вызревает в их тени.
Госпожа де Реналь словно впервые почувствовалапрелестьприроды;она
восхищалась всем, не помня себя отвосторга.Чувство,воодушевлявшееее,
делало ее предприимчивой и решительной. Через два дня послеихпереездав
Вержи, как только г-н деРеналь,призываемыйсвоимиобязанностямимэра,
уехал обратно в город, г-жа де Реналь наняла за свойсчетрабочих.Жюльен
подалеймысльпроложитьузенькуюдорожку,котораявиласьбывокруг
фруктового сада вплоть до громадных орехов и была бы посыпана песком.Тогда
дети будут с раннего утра гулять здесь, не рискуя промочить ноги вросистой
траве. Не прошло и суток, как эта идея была приведена в исполнение. Г-жаде
Реналь очень весело провела весь этот день с Жюльеном, руководя рабочими.
Когда верьерский мэрвернулсяизгорода,ончрезвычайноудивился,
увидев ужеготовуюдорожку.Г-жадеРенальтакже,сосвоейстороны,
удивилась его приезду: она совсем забылаоегосуществовании.Целыхдва
месяца он с возмущением говорил о ее самочинстве: какэтоможнобыло,не
посоветовавшись с ним, решиться на такое крупное новшество? И только то, что
г-жа де Реналь взяла этот расход на себя, несколько утешал его.
Она целые дни проводила с детьми в саду,гоняласьвместеснимиза
бабочками. Они смастерили себе большие колпаки из светлого газа, припомощи
которых и ловили бедных чешуекрылых. Этому тарабарскому названию научил г-жу
де Реналь Жюльен, ибо она выписала из Безансона превосходную книгу Годара, и
Жюльен рассказывал ей о необыкновенных нравах этих насекомых.
Их безжалостно накалывали булавками на большуюкартоннуюрамку,тоже
приспособленную Жюльеном.
Их безжалостно накалывали булавками на большуюкартоннуюрамку,тоже
приспособленную Жюльеном.
Наконец у г-жи де Реналь и Жюльена нашлась тема для бесед, и ему уже не
приходилось больше терпеть невыразимые муки, которые он испытывалвминуты
молчания.
Они говорили безконцаисвеличайшимувлечением,хотявсегдао
предметах самых невинных. Эта кипучая жизнь, постоянно чем-то заполненнаяи
веселая, былаповкусувсем,заисключениемгорничнойЭлизы,которой
приходилось трудиться не покладая рук. "Никогда, дажевовремякарнавала,
когда у нас бывает бал в Верьере, - говорилаона,-моягоспожатакне
занималась своими туалетами; она по два, по три раза в день меняет платья".
Так как в наши намерения не входит льстить кому бы то нибыло,мыне
станем отрицать, что г-жа де Реналь, у которой была удивительная кожа, стала
теперь шить себе платья с короткими рукавами и с довольно глубокимвырезом.
Она была очень хорошо сложена, и такие наряды шли ей как нельзя лучше.
- Никогда вы еще такой молоденькой не выглядели, - говорили ейдрузья,
приезжавшие иногда из Верьера обедать в Вержи.(Таклюбезновыражаютсяв
наших краях.)
Странное дело - мало кто этому у насповерит,-ног-жадеРеналь
поистине без всякого умысла предавалась заботамосвоемтуалете.Ейэто
доставляло удовольствие; и безвсякойзаднеймысли,едватолькоунее
выдавался свободный часок, когда она не охотилась за бабочками с Жюльеноми
детьми, она садилась за иглу и вдвоем с Элизой мастерила себе платья.Когда
она один-единственный раз собралась съездить в Верьер, это тоже было вызвано
желанием купить на летние платья новую материю,толькочтополученнуюиз
Мюлуза.
ОнапривезлассобойвВержисвоюмолодуюродственницу.После
замужества г-жа де Реналь незаметно для себя сблизилась с г-жойДервиль,с
которой она когда-то вместе училась в монастыре Сердца Иисусова.
ГоспожаДервильвсегдаоченьпотешаласьнадвсяческими,какона
говорила, "сумасбродными выдумками" своей кузины. "Вот уж мне самойникогда
бы не пришло в голову", - говорила она. Свои внезапныевыдумки,которыев
Париже назвали бы остроумием, г-жа де Реналь считалавздоромистеснялась
высказывать их при муже, но присутствие г-жи Дервильвоодушевлялоее.Она
сначала очень робко произносила вслух то, что ей приходило на ум,нокогда
подруги подолгуоставалисьнаедине,г-жадеРенальоживлялась:долгие
утренние часы, которые они проводили вдвоем, пролетали как миг, и обеим было
очень весело. В этот приезд рассудительной г-же Дервиль кузина показалась не
такой веселой, но гораздо более счастливой.
Жюльен, в свою очередь, с тех пор какприехалвдеревню,чувствовал
себя совсем как ребенок и гонялся за бабочками с таким же удовольствием, как
и его питомцы. После того как ему то и дело приходилось сдерживаться и вести
самую замысловатую политику, он теперь,очутившисьвэтомуединении,не
чувствуя на себе ничьих взглядов и инстинктивно не испытывая никакого страха
перед г-жой де Реналь, отдавался радости жизни, которая так живо ощущается в
этом возрасте, да еще среди самых чудесных гор в мире.