- Могу сказать вам, господин Нуару, - сказал кюре, - что этот приезжий,
который пришел сомной,действительногосподинАппер.Вамдолжнобыть
известно, что я имею право входить в тюрьму в любой час дня иночиимогу
привести с собой кого мне угодно.
- Так-то оно так, господин кюре, -отвечалсторож,понизивголоси
опустив голову, словно бульдог, которого заставляют слушаться, показывая ему
палку. - Только, господин кюре, у меня жена, дети, аколинаменяжалоба
будет да я места лишусь, чем жить тогда? Ведь меня только служба и кормит.
- Мне тоже было бы очень жаль лишиться прихода, - отвечал честныйкюре
прерывающимся от волнения голосом.
- Эка сравнили! - живо откликнулся сторож. - У вас,господинкюре,-
это все знают - восемьсот ливров ренты да кусочек землицы собственной.
Воткакиепроисшествия,преувеличенные,переиначенныенадвадцать
ладов, разжигали последние два дня всяческиезлобныестрастивмаленьком
городке Верьере. Они же сейчасбылипредметоммаленькойразмолвкимежду
г-ном де Реналем и его супругой. Утром г-н де Реналь вместе с г-номВально,
директором дома призрения, явился к кюре, чтобы выразить емусвоеживейшее
неудовольствие. У г-на Шелана не было никаких покровителей; он почувствовал,
какими последствиями грозит ему этот разговор.
- Ну что ж, господа, по-видимому, я буду третьим священником,которому
в восьмидесятилетнем возрасте откажут от места в этихкраях.Яздесьуже
пятьдесят Шесть лет; я крестил почти всех жителей этого города, которыйбыл
всего-навсего поселком, когда я сюда приехал. Я каждый деньвенчаюмолодых
людей, как когдато венчал их дедов. Верьер - моя семья,нострахпокинуть
егонеможетзаставитьменянивступитьвсделкуссовестью,ни
руководствоваться в моих поступках чемлибо, кроме нее. Когда я увиделэтого
приезжего, я сказал себе: "Может быть, этот парижанин и вправду либерал - их
теперь много развелось, - но что он может сделать дурного нашим беднякам или
узникам?"
Однако упреки г-на де Реналя, а в особенностиг-наВально,директора
дома призрения, становились все более обидными.
- Ну что ж, господа, отнимите у меня приход! - воскликнулстариккюре
дрожащим голосом. - Я все равно не покину этих мест. Всезнают,чтосорок
восемь лет тому назадяполучилвнаследствомаленькийучастокземли,
который приносит мне восемьсот ливров;наэтояибудужить.Яведь,
господа, никаких побочных сбережений на своейслужбенеделаю,и,может
быть, потому-то я и не пугаюсь, когда мне грозят, что меня уволят.
Господин де Реналь жил со своей супругой очень дружно, но, не зная, что
ответить на ее вопрос, когда она робко повторила: "А чтожедурногоможет
сделать этот парижанин нашим узникам? - он уже готов был вспылить, как вдруг
она вскрикнула. Ее второй сын вскочил на парапет ипобежалпонему,хотя
стена эта возвышалась более чем на двадцать футов над виноградником, который
тянулся по другую ее сторону.
Боясь, как бы ребенок, испугавшись,неупал,
г-жа де Реналь не решалась его окликнуть. Наконец мальчик, который весь сиял
от своего удальства, оглянулсянаматьи,увидев,чтоонапобледнела,
соскочил с парапета и подбежал к ней. Его как следует отчитали.
Это маленькое происшествие заставилосупруговперевестиразговорна
другой предмет.
- Я все-таки решил взять к себеэтогоСореля,сыналесопильщика,-
сказал г-н де Реналь. - Он будет присматривать за детьми,атоонистали
что-то уж слишком резвы. Этомолодойбогослов,почтичтосвященник;он
превосходно знает латынь и сумеет заставить их учиться; кюре говорит, чтоу
него твердый характер. Я дам ему триста франков жалованьяистол.Уменя
были некоторые сомнения насчет его добронравия, -ведьонбыллюбимчиком
этогостарикалекаря,кавалераорденаПочетногоЛегиона,который,
воспользовавшись предлогом, будто он какой-то родственник Сореля,явилсяк
ним да так и остался жить на их хлебах. Аведьоченьвозможно,чтоэтот
человек был, в сущности, тайным агентомлибералов;онуверял,будтонаш
горный воздух помогает ему от астмы, но ведь кто его знает? Он сБонапартом
проделал все итальянские кампании,иговорят,дажекогдаголосовализа
империю, написал "нет". ЭтотлибералобучалсынаСореляиоставилему
множество книг, которые привез с собой. Конечно, мне бы и в голову не пришло
взять к детям сына плотника, но как раз накануне этой истории, из-за которой
я теперь навсегда поссорился с кюре, он говорил мне, что сын Сореля вотуже
три года, как изучает богословиеисобираетсяпоступитьвсеминарию,-
значит, он не либерал, а кроме того, он латинист.
- Но тут есть и еще некоторые соображения, - продолжал г-ндеРеналь,
поглядывая на свою супругу с видом дипломата. - ГосподинВальнострахкак
гордится, что приобрел пару прекрасных нормандок для своеговыезда.Авот
гувернера у его детей нет.
- Он еще может у нас его перехватить.
-Значит,тыодобряешьмойпроект,-подхватилг-ндеРеналь,
отблагодарив улыбкой свою супругу за прекрасную мысль,которуюонатолько
что высказала. - Так, значит, решено.
- Ах, боже мой, милый друг, как у тебя все скоро решается.
- Потому что я человек с характером,даинашкюретеперьвэтом
убедится. Нечегосебяобманывать-мыздесьсовсехсторонокружены
либералами. Все эти мануфактурщики мне завидуют, я в этомуверен;двоетрое
из них уже пробрались в толстосумы. Ну так вот,пустьонипосмотрят,как
дети господина де Реналя идут на прогулку под наблюдениемсвоегогувернера
Это им внушит кое-что. Дед мой частенько нам говорил, что у неговдетстве
всегда был гувернер. Это обойдется мне Примерно в сотню экю,нопринашем
положении этот расход необходим для поддержания престижа.
Это внезапное решение заставило г-жу де Реналь призадуматься.