Он тяжело дышал, не в силах себе представить, что эта история так близко его касается.
Но все-таки больше всех был взволнован комиссар Дельвинь, он даже не смел повернуться к Мегрэ. Он забыл о присутствии журналистов и о том, о чем они с ним договорились.
- Что вы на это скажете?
- Ничего не скажу, - невозмутимо ответил Мегрэ.
- Заметьте, - продолжал управляющий отелем "Модерн", - ведь он легко мог незаметно вынести сундук из гостиницы. Чтобы войти туда ночью, нужно позвонить, и швейцар управляет дверью, не вставая с постели. Но чтобы выйти, достаточно повернуть ручку двери.
Один из журналистов, у которого были способности к рисованию, сделал быстрый набросок с Мегрэ: он изобразил его с отвисшими щеками и с отнюдь не внушающим доверия лицом.
Месье Дельвинь провел рукой по волосам, пробормотав:
- Вернитесь на минутку в мой кабинет, ладно?
Он не знал, на чем остановить взгляд. Какой-то репортер спросил его:
- Он признался?
- Оставьте меня в покое!
А Мегрэ спокойно сказал:
- Предупреждаю вас, что я больше не буду отвечать ни на один вопрос...
- Жирар! Скажите, чтобы подали машину!
- А мне не надо подписать мое заявление? - спросил управляющий.
- Сейчас...
Царил беспорядок. Только Мегрэ невозмутимо курил трубку, оглядывая присутствующих одного за другим.
- Наручники? - спросил Жирар, возвращаясь в зал.
- Да... Нет... Проходите сюда, вы!..
Ему не терпелось поскорее очутиться в машине наедине с комиссаром.
Когда они ехали по безлюдным улицам, он почти умоляюще спросил:
- Что все это значит?
- Что?
- Да эта история с сундуком. В общем, управляющий обвиняет вас, намекая на то, что вы унесли из гостиницы плетеный сундук. Сундук, в котором нашли труп!
- Да, по-видимому, он намекал на это.
Это слово "намекал" звучало откровенной иронией после пылких утверждений управляющего.
- Это правда?
Вместо ответа Мегрэ стал рассуждать.
- Короче, сундук могли унести только или Графопулос, или я. Если его унес Графопулос, то согласитесь, что это удивительно! Человек, который несет куда-то свой собственный гроб!..
- Простите меня... Но сейчас, когда вы объявили мне, кто вы такой, я не подумал потребовать у вас... гм!.. доказательства.
Мегрэ стал рыться у себя в карманах. Скоро он протянул своему собеседнику значок, удостоверяющий его Должность комиссара.
- Да... Прошу прощения... Эта история с сундуком...
И, вдруг осмелев благодаря темноте, царившей в машине, он добавил:
- А вы знаете, даже если бы вы мне ничего не сказали, я вынужден был бы арестовать вас после недвусмысленного заявления этого человека.
- Разумеется!
- Вы ожидали этого обвинения?
- Я?.. Нет!
- И вы думаете, что Графопулос сам унес сундук?
- Пока я еще ничего не думаю!
Месье Дельвинь забился в угол и замолчал, раздраженный, с раскрасневшимися щеками.
Когда они приехали в тюрьму, он быстро приступил к формальностям, требующимся при заключении арестованного, избегая смотреть Мегрэ в лицо.
На прощание он сказал только:
- Надзиратель вас отведет...
Впрочем, он тут же раскаялся в этом. Выйдя на улицу, он стал сомневаться, не слишком ли сухо обошелся со своим коллегой.
"Он сам просил меня обращаться с ним построже!
Да, но не наедине! А кроме того, это было до заявления управляющего отелем "Модерн". Он думает, что если он из Парижа, так ему дозволено смеяться над Дельвинем?
В таком случае, так ему и надо".
Жирар ждал его в кабинете, где он читал записи, продиктованные комиссаром Мегрэ.
- Дело продвигается! - с удовлетворением сказал он, когда появился его начальник.
- А! Это только кажется, что дело продвигается!
Он сказал это таким тоном, что Жирар вытаращил глаза.
- Но... этот арест... и сундук, который...
- Сундук, который... Ты еще говоришь об этом сундуке, который... соедини меня с телеграфом...
И когда это было выполнено, он продиктовал следующую телеграмму:
"Уголовная полиция. Париж.
Просьба срочно выслать подробное описание внешности и, если возможно, отпечатки пальцев комиссара Мегрэ.
Сыскная полиция, Льеж".
- Что это значит? - осмелился спросить Жирар.
Тут уж ему не поздоровилось. Комиссар Дельвинь свирепо посмотрел на него.
- Это ничего не значит, слышишь? Это значит, что мне надоели твои дурацкие вопросы!.. Это значит, я хочу, чтобы меня оставили в покое!.. Это значит...
И заметив, что гнев его смешон, он вдруг закончил одним словом:
- Дерьмо!
Потом он заперся в своем кабинете наедине с тринадцатью пунктами комиссара Мегрэ.
Глава 8
"У ЖАННЫ"
- Прекрати! - сказала толстая женщина, - шаловливо смеясь. - Нас увидят...
Она встала, подошла к окну, закрытому сетчатой занавеской, и спросила:
- Ты ждешь поезда на Брюссель?
Это происходило в маленьком кафе за вокзалом Гийемен. В помещении, довольно просторном, было чисто, светлые плитки пола вымыты, не жалея воды, столы тщательно отлакированы.
- Садись сюда! - прошептал мужчина, перед которым на столике стояла кружка пива.
- А ты будешь спокойно себя вести?
И женщина села, взяла его руку, которую он опустил на банкетку, и положила ее на стол.
- Ты коммивояжер?
- Почему ты так решила?
- Так... Сама не знаю... Нет! Если ты не успокоишься, я выйду на порог... Лучше скажи мне, что ты будешь пить? Пиво? Я выпью тоже.
Может быть, в этом кафе было что-то подозрительное как раз из-за царившей в нем чистоты, оно было больше похоже на частный дом, чем на публичное заведение.
Прилавок был крошечный, без насоса для пива, а за ним на полке стояло не больше двадцати стаканов. На столе у окна лежало какое-то шитье, в другом месте стояла корзинка с зелеными бобами, которые начали чистить.
Все было аккуратно. Пахло супом, а не спиртным.