- О, светочи науки! - простонал я. - Как вы любите всепритягиватьза
уши. Слабое утешение для родственников погибших и никакое - для остальных.
Таинственная усталость металла! Заметь, не сварнойшов,некакая-нибудь
заклепка, а именно - общая усталость, безкаких-либоуточнений:чтоза
сплав, в каких деталях он применялся - ничего! И вообще - всевпорядке:
злосчастный сплав использовался исключительно на одном японском судне,а,
значит, остальным не грозят подобные напасти. И море!Море-безопасно,
как всегда! В путь, ребята, ничего не бойтесь. Посмотрим, что онизапоют,
когда развалится очередная посудина.
- Но теоретически усталость возможна.
- В том-то и дело, что теоретически. И то я сомневаюсь. А главное -им
все сойдет с рук. Общество проглотит это "объясненьице" инепоморщится.
Специалисты тоже протестовать не станут, во всяком случае, пока.
- И я бы хотела поверить и, наверное, даже смогла бы, незнайя,где
это произошло.
- Надо внимательно следить за ценами на акции корабельныхкомпаний,-
задумчиво произнес я.
Филлис подошла к окну и долго смотрела на синие воды, простиравшиеся до
горизонта.
- Майк, - неожиданно сказала она, - прости меня за вчерашнее. Я...эти
японцы так меня расстроили. Досихпормыиграливкакие-тошарады,
ребусы; смерть Вайзмана и Трэнта казалась несчастьем,недоразумением.Но
это... это же совсем другое. Целый лайнер нивчемнеповинныхлюдей!
Отцы, матери, дети... всех в одномгновение...Тыпонимаешьменя?Для
моряков риск - профессия, но эти несчастные... Мне непосебе,Майк,я
боюсь. Там, внизу на дне... что там?
Я обнял Филлис.
- Не знаю. Мне кажется - это _начало_.
- Начало чего?
- Начало того, чего не избежать. На _Глубине_ - чуждыйнамРазум,мы
ненавидим и боимся его. Тут ничего не попишешь, это происходитнауровне
инстинкта, подсознания. Случайно на улице ты сталкиваешьсяспьянымили
сумасшедшим, тебя охватывает страх, и этот страх тоже иррационален. Это-
животный страх.
- Ты хочешьсказать,чтоеслибыпричинакрыласьвкаких-нибудь
китайцах, все было бы иначе?
- А ты сама, как думаешь?
- Я?.. Я не уверена.
- Точно знаю, я бы рычал от возмущения. Меня бьют ниже пояса, я знаю-
кто и поэтомумогусориентироватьсяидатьсдачи.Нотак,какэто
происходит сейчас, когда у меня только смутноепредставление-"кто"и
никаких предположений - "как", я весь холодею при мысли-"почему".Вот
так, Фил, если тебя это интересует.
Она крепко сжала мою руку.
- Как я рада, Майк. Вчера я вдруг почувствовала себя такой одинокой.
- Хорошая моя, это всего лишь напускная небрежность, защитная маска.Я
пытаюсь обмануть самого себя...
- Я это запомню, - произнесла Филлис со значением, но я не уверен,что
правильно ее понял.
Гости врывались в наше уединение стихийным бедствием -всегдапосреди
ночи, как гром средь ясного неба.
То они неверно рассчиталивремя,то-
переоценили возможности автомобиля, то еще что, но обрушивалисьони,как
тайфун, вечно голодные, с одной мыслью об яичнице с беконом.
Гарольд и Туни не явились исключением. В субботу, часа в дна ночи, меня
разбудил визг тормозов их машины. Выйдя на улицу, яувидел,чтоГарольд
уже вытаскивает из багажникавещи,аТуниподозрительноозираетсяпо
сторонам. Увидав меня, она воскликнула:
- О, это действительно здесь! Я только что говорила Гарольду,чтомы,
наверное, ошиблись, потому что...
- Да-да, конечно, -началяоправдываться,ведьТунибылаунас
впервые, - стоило бы посадить парочку розовых кустов. Всеотнастолько
этого и ждут... кроме соседей.
- Я говорил ей, - пробурчал Гарольд, - но она не поверила.
- Ты мне всего лишь сказал, что в Корнуэлле роза - это не роза.
- Да, - подтвердил я, - здесь так называют вереск.
- А почему бы тогда для ясности не переименовать дом в коттедж Вереска?
- Проходите, - сказал я, закрывая тему.
Иногда просто диву даешься, почему твои друзья женятся на тех,наком
женятся. Я знаю, как минимум, трех девушек, которые составили быГарольду
великолепную пару: одна, например, моглазапростосделатьемукарьеру,
другая... ну, да ладно. Туни, безусловно, красивее,но...есть,намой
взгляд, некоторое различие между комнатой, в которой живешь, и комнатойс
выставки "Идеальный дом". Как говоритФиллис:"Откудаможетвзятьсяу
девушки с именем Петуния то, чего не хватало ее родителям".
Подоспела яичницасбеконом,иТунипришлаввосторготнашего
миланского столового сервиза. Она с расспросами накинулась на Филлис, ая
тем временем решил разузнать у Гарольда, что емуизвестнооб"усталости
металла".Онработалвпрестижнойконструкторскойфирмевотделе
конъюнктуры и ассортимента. Кое-что Гарольд должен былзнать.Онбросил
беглый взгляд на Туни - казалось, на всем белом свете ее интересует только
сервиз.
-Нашейфирмеэтоненравится,-короткосказалонитутже
переключился на неполадки своей машины.
Обычно такие разговоры невообразимо скучны, новтричасаночиони
прямо-таки действуют на нервы. Я уже было открыл рот, собираясьпокончить
с "неполадками" точно также,какминутуназадГарольдразделалсяс
"усталостью", но тут Туни издала странный звук и повернулась ко мне.
- Усталость металла! - Она захихикала.
Гарольд попробовал вмешаться.
- Мы говорили о моей машине, милая.
Но Туни машина не интересовала.
- Хи-хи, усталостьметалла,хи-хи...-Онаявнонапрашиваласьни
вопрос.
Однако в четвертом часу ночи - не до расспросов. С нашей стороны -это
не былоневежливостью,обыкновеннаясамооборона.Гарольдподнялсясо
стула.
- Уже поздно, - сказал он, - пора...
Но Туни не из тех, кого легко смутить.