- Но в этом случае... эх, черт, он скрылся!Н-да!Мы,млекопитающие,
иногда добираемся и сюда.
- Обходим Бартона! - объявил капитан-лейтенантидобавил,неожиданно
сменив тон: - Теперь, ребятки, все зависит только отвас.Увасвсев
порядке?
- Все о'кей, сэр!
И снова тишина.
- Скоро миля! Как самочувствие?
- А как там погода наверху?
- Полный штиль, ни ветерка.
- Тогда продолжим, сэр.Неизвестно,чтобудетзавтра:можетбыть,
придется ждать благоприятной погоды не одну неделю.
- Хорошо, пусть так. Раз вы уверены в себе...
- Мы уверены, сэр.
- В таком случае, еще триста саженей.
Прошло немало времени, прежде чем до нас донесся голос Трэнта:
- Пусто, пусто и темно. Любопытно, как отличаются слои друг от друга.
И через несколько секунд:
- Опять кальмары?! Светящиеся рыбы... целый косяк! Ух! Видите?
Мы, не отрываясь, гляделинаэкраны,скоторыхнанасуставились
диковинные существа - видения ночных кошмаров.
- Ошибка природы, - сказал Трэнт, - или безумие.
- Все, - вдруг объявил начальник экспедиции. - Тысячадвестисаженей.
Отбой, мальчики.
- Хм, - прозвучало в наушниках. - То, что хотели, мы не обнаружили...
Лицо капитан-лейтенанта ничего невыражало.Ожидаллионотэтого
погружения какого-нибудь результата или нет - трудно сказать. Думаю,нет.
Думаю даже, никто ни на что не рассчитывал: болиды,иличтобытамни
было, должны были располагаться на самом дне, а до дна от того места,где
зависли двое парней, как показывала эхограмма, оставалосьнеменеетрех
миль.
- Эй, там, на батископе, начинаем подъем. Готовы?
- Да, да, сэр.
Заработала лебедка, и ворот медленно начал набирать обороты.
- Как у вас, порядок?
- Порядок, сэр.
Минут десять прошло в молчании.
- Здесь что-то есть, - раздалось в наушниках. - Что-тобольшое.Плохо
видно. Неужели опять кит? Постараемся вам показать.
Мы увидели пойманные лучом прожектора яркиеточкикаких-токрохотных
организмов. Затем камера метнулась в сторону, на мгновение все исчезло, и,
когда появилось снова, мыразгляделинасамойграницесветастранную
большую тень - что-то очень неясное.
- Кружит вокруг нас. Попробую... вот теперь должнобытьлучшевидно.
Это не кит... видите?
На экранах вырисовалосьсветлоепятно,несколькоовальное,неясных
размеров.
- М-да, - звучал голос в наушниках, - эточто-тоновенькое.Конечно,
может быть, и рыба, но больше похоже на черепахообразное. В любомслучае,
ужасно огромное. Держитсянарасстоянии...немогуразличитьникаких
деталей.
Камера снова показала нам нечто, проплывающее мимо.
- Пошло вверх. Идет быстрее, чем мы.Все,уходитизполязрения...
Может быть...
Внезапно голос оборвался, экраннасекундувспыхнулипогас.
..
Внезапно голос оборвался, экраннасекундувспыхнулипогас.Звук
лебедки резко изменился: она заработала вхолостую.
Мы некоторое время сидели в молчании, тупо уставившись на черныепятна
экранов. Филлис нащупала мою руку и крепко стиснула.
Начальник экспедиции, не проронив ни слова, вышел на палубу.
Чтобы смотать более мили кабеля, требуется время. Возниклапауза.Все
почувствовали себя как-то странно неловко и разбрелись покораблю.Мыс
Филлис прошли на нос и сидели там, опустив головы,боясьвзглянутьдруг
другу в глаза.
Прошел, казалось, не один час, прежде чем донасдолетелхарактерный
звук последних оборотов лебедки. Не сговариваясь, мы поспешили на корму.
Из воды показалсяконецтроса.Все,полагаю,ожидалиувидетьего
измочаленным, раскрученным, похожим на щетку, но вместо этогопереднами
предсталонечтоиное:обаглавныхкабеляикабелькоммуникации
оканчивалисьгладкимишарамирасплавленногометалла.Ошарашенные,мы
уставились на них не в силах оторваться.
Вечером капитан корабля прочел молитву, и надокеаномпрогремелотри
орудийных залпа.
На следующий день погода не изменилась: палило солнце,мореленивои
томно переливалось в его лучах. В полдень начальник экспедиции собралнас
всех вместе. Выглядел он очень усталым и больным.
-Яприказываюпродолжатьисследования,-короткоибесстрастно
произнесон.-Еслиничегонеизменитсяимыуспеемпровести
соответствующие приготовления, то погружение начнемзавтраутром,сразу
после рассвета. У меняестьуказаниепроводитьпогружения,вплотьдо
гибелиаппарата,таккакдругойвозможностидлянаблюденийне
представится.
Мы сидели перед мониторами.Сновапереднашимиглазамипроносились
океанические слои, каждый со своимиособенностями.Всебыло,какив
предыдущий раз,толькотеперь,вместоголосовВайзманаиТрэнта,в
наушниках раздавались всевозможные помехи: треск,скрежетание,хлюпанье,
чавканье - звуки, улавливаемые установленными нателебатемикрофонами-
адская какофония _Глубин_. Мы испытали своего родаоблегчение,когдана
глубине в три четверти мили все стихло.
Кто-то пробормотал:
- А говорили, что никакое давление не может раздавить микрофоны.
Мимокамерскользилиголовоногие,нервнометалиськосякирыб,
вспугнутыелучамипрожекторов,иногдамелькалисмутныеочертания
гротескных чудовищ.
Миля... миля с половиной... две мили... две споловиной...Итутна
экраневозниклонечто,привлекшеевсеобщеевнимание.Необъятное,
неопределенное, овальной формы -оноперемещалосьсэкрананаэкран,
кружась вокруг аппарата.