Яуже
говорил,чтомыиногдашлинебольшимотрядом,порой
образовывали многолюдное сонмище или целое воинство, но порой я
оставался в каком-нибудь месте с единственным спутникомилив
полномодиночестве,безшатров,безпредводителей,без
глашатая. Рассказ мой дополнительно затруднен итем,чтошли
мы,какизвестно,нетолькочерез пространства, но и через
времена. Мы направлялись на Восток, но мы направлялись такжек
СредневековьюиливЗолотойВек,мыбродили по Италии, по
Швейцарии, но нам случалось также останавливаться на ночьвХ
столетииипользоваться гостеприимством фей или патриархов. В
те времена, когда я оставался один, я часто обретал ландшафты и
лица из моего собственного прошлого,прогуливалсясневестой
былых лет по лесистым берегам над верховьями Рейна, бражничал с
друзьями юности в Тюбингене, в Базеле или во Флоренции, или был
сновамальчикомипускалсясо школьными товарищами на ловлю
бабочек или подслушивал шорох крадущейся выдры, или же общество
мое состояло из персонажей любимых книг, рука об рукусомной
наконяхехалиАльманзор и Парцифаль, Витико, или Гольдмунд,
или Санчо Панса, или еще мы гостили у Бармекидов. Когда я после
всего этого нагонял в какой-нибудьдолиненашотряд,слушал
гимныбратстваирасполагалсядляночлегапередшатром
предводителей, мне сейчас же делалось ясно, что мойвозвратный
путьв детство или моя прогулка верхом в компании Санчо строго
необходимым образом принадлежат к паломничеству; ибо ведь целью
нашей была не просто страна Востока, или, лучшесказать,наша
странаВостокабыланепростострана,негеографическое
понятие, но она была отчизной и юностью души, она была вездеи
нигде,ивсе времена составляли в ней единство вневременного.
Но сознавал я это всякий раз лишь на мгновение,икакразв
этомсостояло великое блаженство, которым я тогда наслаждался.
Ибо позднее, когда блаженство ушло от меня,ясталотчетливо
видетьвсе эти связи, из чего, однако, не мог извлечь для себя
нималейшейпользыилирадости.Когданечтобесценноеи
невозвратимоепогибло, у нас часто является чувство, как будто
нас вернули к яви из сновидения. В моем случае такое чувство до
жути точно. Ведь блаженство мое в самом деле состояло из той же
тайны, что и блаженство сновидений,оносостоялоизсвободы
иметьвсевообразимыепереживанияодновременно,играючи
перемешивать внешнее ивнутреннее,распоряжатьсявременеми
пространствомкаккулисами.Подобнотому,какмы,члены
Братства,совершалинашикругосветныепутешествиябез
автомобилейипароходов,как силой нашей веры мы преображали
сотрясенный войной мир и претворяли его в рай, в акте такого же
чуда мы творчески заключали в одноммгновениинастоящеговсе
прошедшее, все будущее, все измышленное.
Вновьивновь,вШвабии,наБодензее,в Швейцарии и
повсюду, нам встречались люди, которыенаспонималиили,во
всякомслучае, были нам так или иначе благодарны за то, что мы
вместе с нашим Братством и нашим паломничествомсуществуемна
свете.
Междутрамвайнымилиниямиибанковскимистроениями
Цюриха мы наткнулисьнаНоевковчег,охраняемыймножеством
старыхпсов,которые все имели одну и ту же кличку, и отважно
ведомыйсквозьмелинашеготрезвоговремениГансомК.,
отдаленнымпотомкомНояидругомвольныхискусств;ав
Винтертуре,спустясьполестницеизволшебногокабинета
Штеклина, мы гостили в китайском святилище, где у ног бронзовой
Майи пламенели ароматические палочки, а черный король отзывался
надрожащийзвукгонганежной игрой на флейте. А у подножия
холма ЗонненбергмыотыскалиСуонМали,колониюсиамского
короля,гденами,благороднымигостями,средикаменныхи
железныхстатуэтокБуддыпринесеныбылинашивозлиянияи
воскурения,
Кчислу самого чудесного должно отнести праздник Братства
в Бремгартене, тесно сомкнулся там около насмагическийкруг.
Принятые Максом и Тилли, хозяевами замка, мы слышали, как Отмар
играет Моцарта под сводами высокой залы во флигеле, мы посетили
парк,населенныйпопугаямиипрочимиговорящими тварями, у
фонтана нам пелафеяАрмида,иголовазвездочетаЛонгуса,
овеяннаяструящимисячернымилоконами,никларядом с милым
ликом Генриха фонОфтердингена.Всадукричалипавлины,и
Людовик Жестокий беседовал по-испански с Котом в сапогах, между
тем как Ганс Резом, потрясенный разверзшимися перед ним тайнами
маскарадажизни, клялся совершить паломничество к могиле Карла
Великого.Этобылодинизтриумфальныхмоментовнашего
путешествия:мыпринеслиссобойволну волшебства, которая
ширилась и все подхватывала, местныежителиколенопреклоненно
поклонялиськрасоте,хозяинпроизносилсочиненноеим
стихотворение,гдетрактовалисьнашивечерниеподвиги,в
молчаниислушалиего, теснясь подле стен замка, звери лесные,
между тем как рыбы, поблескивая чешуей, совершали торжественное
шествие в глубине реки, а мы угощали их печеньем и вином.
Как раз об этих лучшихпереживанияхможнопо-настоящему
дать понятие лишь тому, кто сам был причастен их духу; так, как
ихописываюя,онивыглядятбедными,можетбыть,даже
вздорными; но каждый, кто вместе с нами пережил праздничные дни
Бремгартена, подтвердит любую подробность и дополнит еесотней
других,ещеболеедивных. То, как при восходе луны с высоких
ветвейсвешивалисьпереливчатыепавлиньихвосты,какна
затененномберегумеждускал сладостным серебряным мерцанием
вспыхивали поднимавшиеся из влаги тела ундин, как подкаштаном
уколодца на первой ночной страже высился худощавый Дон Кихот,
между тем как надзамкомпоследниебрызгифейерверкамягко
падалив лунную ночь, а мой коллега Пабло в венке из роз играл
девушкамнаперсидскойсвирели,останетсявмоейпамяти
навсегда.