Вот так я домой и попаду. Пустьтётушка ворчит, что не пристало девице благородного происхожденияездить общественным транспортом - а я хочу!
Автобус возник бесшумно, притормозив шагах в пяти. Майтенариннзнала - водитель ждёт знака. Либо она отпустит машину (захотелось ей, вмантии и нарядных сапожках, прогуляться по чаще по ту сторону дороги),либо пассажирам выпало везение - пока кто-нибудь из семьи Тонгвер едетвместе с ними, платить никому не придётся. В качестве некоторогонеудобства, правда, придётся стерпеть, что автобус вначале отвезётМайтенаринн, куда ей нужно.
Лет десять назад маленькая ещё Светлая забавлялась, заставляяавтобус ездить кругами - так много интересного вокруг! Могла ждатьдолго у окна, глядя на радугу, на зыбкие стелющиеся тучи, на низкиегорные цепи на дальнем западе... Пока однажды тётушка не сделала ейочень серьёзного внушения. Очень, очень серьёзного.
Майтенаринн вошла и сразу же свернула к лестнице на верхнююплощадку - чтобы ненароком не встретиться ни с кем взглядом.
Поднялась, бесшумно ступая змеиными подошвами.
Она знала, что, как только сядет, автобус тронется.
Автобус ждал.
Майтенаринн закусила губу, всё ещё удерживая на лице улыбку. Ейбыло больно, как никогда. Но тёмная волна схлынула.
Автобус ждал.
Опомнившись, Майтенаринн села, выбрав одно из мест позади. Никто изпассажиров не станет оглядываться, никто не обратит внимания, словноона невидима.
Автобус всё ещё ждал. Майтенаринн уже хотела привстать и дать знак- всё в порядке, поехали - как двери тихонько скрипнули, закрываясь.Тихонько заурчал двигатель и автобус двинулся. И тут она заметила дядю.
- -
Я едва не закричала "Дядя! Дядя Хельт!" Разумеется, я этого делатьне стала. Земля не разверзнется, и люди не попадают замертво - как,вероятно, "положено" было бы им. Но дядя... он и раньше, когда я быласовсем маленькой, не отличался хорошим сердцем. Нет уж. Раз уж онотважился приехать, не стану его пугать. На него вся надежда. Всемпрочим я не нужна.
Он мало изменился - мятый-перемятый мундир смотрителя маяка, едваощутимый запах дешёвого вина на травах, которым он "лечит сердце".Самый неудачливый представитель Тонгвер, к тому же живущий в другойстране.
Самый лучший человек - вырастивший, воспитывавший меня до "первойлуны" - восьми лет, необычайно ранней была та "луна". Мне не позволятдолго говорить с ним дома - ну ещё бы, как можно! Но я остановлюавтобус за следующим поворотом. Дядя выйдет купить себе "лекарства" - имы с ним славно прогуляемся.
Должно быть, я замечталась. Мечтала, как дядя подхватит меня(плевать на приличия), прижмёт к себе, царапая невероятно жёсткимикончиками усов. И мы будем говорить, говорить... Фуражку он снял, ибыло видно, как скверно время обошлось с его волосами - почти всеснежно-белые.
Я заметила, что автобус ползёт еле-еле. Что такое? Олени вышли надорогу? Двигатель неисправен? В ушах звенело, словно давление резкоизменилось. Я даже сглотнула, но не помогло.
И увидела это. Призрака. Он втекал на вторую площадку медленно,сквозь металл и окна, но огибая людей.
Всё замерло. Автобус движется с проворностью улитки. Люди застыли,стали пугающе неподвижны. Я - могу шевелиться, но словно во сне.
Призрак миновал первого человека в правом ряду. Показалось, что он- она, оно? - взмахнул руками. Переместился, едва удостоив вниманиемследующего.
Увидел меня. Почувствовал, почуял... не знаю. Мне стало дурно.Внутри всё похолодело, густой низкий звон заполнил уши, слабость смялаи высушила мускулы. Помогите, попыталась я позвать на помощь - ни звукане слетело с губ.
Страшно. Очень страшно. Дядя, позвала я...
Призрак сдвинулся, будто услышал мой призыв.
Обернулся - я ощущала,как перемещается его внимание. Направился к дяде. Поднял над прозрачнойголовой своей прозрачные же руки. Я осознала, что призрак сейчасударит...
И меня сорвало с места. Слабость и дурнота прошли. Я ринулась напризрака, готового сделать что-то... не знаю, что.
Я словно впрыгнула в чан с клеем. Стало тяжело двигаться. Туманныеволны шли вокруг меня, а я ожесточённо продиралась сквозь них, рваладвижениями рук, старалась не позволить скрюченным бесплотным когтямопуститься...
- Убирайся! - попыталась крикнуть я. Вместо крика - слабый шёпот.
Призрак отпрянул. Я чувствовала, как дрогнула его решимость, как онотступает - не знаю уж, отчего.
Я торжествующе посмотрела в клубящийся овал, заменяющий призракулицо. Не помню, что было в следующие несколько секунд. Когда пришла всебя, обнаружила, что стою у лестницы; что-то тёплое стекает зашиворот. А впереди ветер раскачивал ветви деревьев... те махали...махали дружелюбно могучими зелёными руками... Махали всё сильнее.
- Стойте! - крикнула я, и на этот раз получился крик. Все вокругвздрогнули, приходя в себя. - Стойте! Остановите машину!
Потом уходящая вперёд и вверх дорога встала на дыбы, и меня больностукнуло поручнем в лицо.
* * *
- Жива?
Дядя Хельт? Где это я? Запахи чужие - не дома. В смеси запаховчитались испуг, изумление, восхищение. Голоса, лязг, писк переговорныхустройств.
- Да, - удалось произнести мне. Глаза видели плохо, но зрениепостепенно возвращалось. Когда оно вернулось полностью, я увидела, чтосижу в кресле, сжимая в руках свою окровавленную шапочку, а передо мной- шестеро людей. Пятеро мужчин и одна женщина. Все стоят, прикрыв глаза"крышечкой" из сомкнутых ладоней.
- Что... - и тут до меня дошло. Никто не смеет видеть, как Светлаяснимает что-нибудь из личных предметов одежды. Владычица Света, как яустала от всего этого.
Я стянула, помогая себе зубами, перчатки и бросила их на пол,вместе с шапочкой. Тряхнула головой (огнём ожгло затылок). Хлопнула владоши и закрыла лицо ладонями.
- Жива, девочка? - голос дяди. Почти не изменился. Вокруг меняподнялась небольшая суматоха; интересно, если бы я не смогла податьзнак, что разрешаю к себе прикасаться, что - дали бы истечь кровью?
- Жива, дядя, - призналась я. Остальные - судя по репликам, врачиделали своё дело. Хорошо хоть, не нужно позволять им каждые пять минутприкасаться к себе - врачам позволено всё. А дядя, похоже, так и сидит,закрыв лицо ладонями. - Что было?
- Деревья рухнули, - последовал ответ. - Десяток деревьев, прямо надорогу. Говорят, порывом ветра повалило. Если бы ты не приказалаводителю остановиться, мы бы с тобой уже в другом месте разговоры вели.
Я едва не подскочила. Но мне не позволили, - без слов, просто далипонять, что двигаться не стоит. Голову пекло немилосердно, а такжеправый бок и левое бедро.
- И всё?!
- И всё. А что, мало? - дядя, похоже, в маске, судя по звукуусмешки. - Видела бы ты эти деревья. Мне показалась, что... - дядязамолчал. - Ладно, дома поговорим.
Как же, поговорим мы дома...
- На меня, наверное, смотреть страшно, - предположила я вслух.Завтра выпускные торжества, а три дня спустя - Праздник Возрождения. Вобоих случаях мне положено появиться перед большим скоплением народа.Во втором случае ещё и перед телекамерами. Хороша я буду!
- Не беспокойтесь, Светлая, - кто-то из врачей. - Завтра к обедубудете в полном порядке.
- Хорошо бы, - я опустила голову. Вот как. Что, призрака виделаодна лишь я?
- Лучше о другом думай. За нами ещё два автобуса шло, ты многожизней спасла. Отдыхай. Помолчи немного. Я никуда не ухожу.
- Никаких успокоительных, - буркнула я.
- Слушаюсь, Светлая, - отозвался женский голос почтительно.
2. Забытый талисман
Разумеется, разговора с дядей не вышло.