Когда очередь дошла до Озерова, старик похлопал его по плечу и на ломаном русском языке сказал:
– Ты был Гоби – старый Баточирын помнит тебя. Ты был Юсун‑Булак, там, – старик показал на север. – Это было давно; много зим прошло.
– Я не помню тебя, отец, – ответил Озеров, обнимая старика, – но я завидую твоей памяти – памяти степного орла. Я был в Юсун‑Булаке перед поездкой в Гоби девять лет назад.
– Кто был Гоби и снова вернулся, тот найдёт счастье, – сказал старый Баточирын.
– Если пришёл без плохой мысли, – добавил он, обнимая Пигастера, стоящего возле Озерова.
Араты снова заговорили шумно и приветливо, окружили гостей, обнимали, жали руки.
Долго не гасли в эту ночь костры в стойбище пастухов. Ветер стих, улеглась пыль. Неподвижный воздух был холоден и сух. В чёрном небе над пустыней ярко искрились звезды. Приятным теплом тянуло от костров, в которых, потрескивая, горели сухие ветви саксаула и караганы.
Батсур, лёжа на кошме между Озеровым и Тумовым, вполголоса говорил:
– Наш американец прицепился к старому Баточирыну, как колючка к лошадиной гриве. Больше часа говорят. О чем бы?
– Третий способ изучения местности и обстановки, – усмехнулся Тумов, – расспросы местного населения.
– Хорошо он говорит по‑монгольски? – спросил Озеров.
– Лучше меня, – засмеялся Батсур. – В общем, понять можно.
– Любопытный тип, – вполголоса заметил Озеров, поглядывая в сторону соседнего костра, где седобородый Баточирын, наклонив голову, внимательно слушал улыбающегося Пигастера.
– Разведчик! – процедил сквозь зубы Тумов.
– Не только, – возразил Озеров. – Он и учёный. Мне попадались его работы по земным токам и магнетизму. Ты тоже должен их знать.
– Ерунда. Ни одной путной мысли. Фантазия…
– У тебя все фантазия, – спокойно заметил Озеров. – А между прочим, в самых фантастических представлениях есть зерно истины. Вот, например, сегодня, приветствуя нас, Баточирын сказал о громовых духах, обитающих на юге Гоби. Это, конечно, какая‑то легенда. Но мне очень хотелось бы узнать о ней подробнее. Ты обратил внимание на эти слова?
– Нет, – сказал Тумов. – Пока он говорил, я старался вспомнить, куда положил контрольные таблицы для измерительных приборов.
– Вспомнил?
– Нет.
– А ты не мог оставить их в Москве?
– Не думаю, – протянул Тумов не очень уверенно.
– Это скандал, если таблиц не окажется, – покачал головой. Озеров. – Надо завтра же проверить… А вы, Батсур, знаете легенду, о которой говорил Баточирын? – продолжал он, помолчав.
– Не знаю, – тряхнул головой молодой монгол. – В Гоби много легенд. Здесь о каждой долине, о каждой скале существуют легенды. Завтра спрошу Баточирына.
* * *
На следующее утро Озерова разбудили свист и вой ветра. Юрта дрожала от сильных порывов. В воздухе снова было полно тонкой песчаной пыли. Выбравшись из спального мешка, Озеров увидел вокруг страшный беспорядок. Вьючные чемоданы были раскрыты, содержимое раскидано на полу. Среди вороха одежды, книг, инструментов и разного походного снаряжения мрачно копался Тумов.
– Таблицы? – спросил Озеров.
Тумов молча кивнул.
Войлочная завеса у двери приподнялась, пропустив Батсура.
– Ветер разыгрался, – объявил он, снимая пылезащитные очки. – Придётся ждать.
– Придётся ждать. Пути не видно.
Постепенно в юрте собрались все участники экспедиции. Последним пришёл мистер Пигастер со своим секретарём – бледным молчаливым молодым человеком.
Завтракали молча. Торопливо глотали плов, запивали кислым молоком. Первыми поднялись и вышли шофёры, за ними радисты. Когда стали расходиться коллекторы, Озеров попросил их упаковать чемоданы, распотрошённые Тумовым.
– А что вы искали, Аркадий Михайлович? – спросил Жора, коллектор Тумова, собирая раскиданное по войлочному полу имущество.
– Игорь Николаевич искал контрольные таблицы.
– Так они не здесь! – крикнул Жора. – Кто‑то их засунул в ящик с лекарствами. Я ещё думал – зачем они там?
Тумов открыл было рот, чтобы прочитать Жоре нотацию, но, поймав насмешливый взгляд Озерова, махнул рукой и промолчал.
После полудня ветер стал утихать. Решено было двигаться дальше. Нагруженные машины выстроились в походную колонну.
– Говорили с Баточирыном? – спросил Озеров у Батсура.
– Говорил. Смеётся. Сказал: “Идите спокойно. Громовые духи вас не тронут: уснули надолго”.
– А легенду рассказал?
– Не хотел. Говорил: “Непонятные вопросы задаёте. Вчера чужеземец, который разговаривает на нашем языке, спрашивал про большие машины с военными людьми. Откуда в Гоби большие машины? Ты теперь спрашиваешь про старую легенду. Зачем вам это?” Рассердился и не хотел со мной говорить. Сказал: “Надо баранов посмотреть” – и ушёл.
Озеров задумчиво посасывал трубку.
– Уснули надолго, – повторил он. – Интересно! Надо обязательно узнать про эту легенду, Батсур.
– Теперь не скажет, – засмеялся молодой монгол. – У нас старики упрямые.
Проводить экспедицию собралось все стойбище. Араты шумно желали удачи, жали руки. Девушки протягивали отъезжающим пиалы с айраном и кумысом.
Озеров оглядывался по сторонам, но старого Баточирына не видел.
– Уехал к стадам, – сказал Батсур, заметив вопросительный взгляд геолога. – Придётся эту легенду самим разгадывать…
* * *
Уже две недели работала экспедиция на северных склонах Адж‑Богдо. Когда пришли лошади и верблюды, начались маршруты в глубокие ущелья, рассекающие горный массив. Машины колесили по предгорьям. Пешие группы штурмовали чёрные скалы.
Пигастер был неутомим. С утра до ночи, в зной и в бураны, носился он на маленьком газике по предгорным плато, въезжал на крутые склоны, петлял среди скал. Дважды он заблудился и не вернулся на ночь в лагерь. Однако оба раза на другой день ухитрился одному ему известным способом найти правильную дорогу.
Когда газик заезжал в лабиринт скал, из которых, казалось, не было выхода, Пигастер отстранял шофёра‑монгола и сам брался за баранку. И каждый раз благополучно выводил машину на более или менее ровное место.
Шофёры прозвали его “летающим шайтаном”, но слушались беспрекословно. Если бы Пигастер велел съехать с отвесного обрыва, они без колебаний выполнили бы его распоряжение.
Своего помощника Пигастер редко брал в эти поездки. Чаще он отправлял его в пешие маршруты в глубь гор вместе с Озеровым или Тумовым.
Озеров методически, шаг за шагом, составлял геологическую карту Адж‑Богдо. Однако здесь, на северном склоне, его предположения не находили подтверждений. Горы были сложены древними песчаниками и сланцами. Не попадалось никаких следов молодого вулканизма, никаких значительных аномалий. Батсур во время одного из маршрутов нашёл месторождение свинца, но многие сотни километров, отделяющие Адж‑Богдо от посёлков и дорог, лишали эту находку практического значения ещё на долгие годы.
Экспедиция уже трижды меняла лагерь, постепенно перемещаясь с северо‑запада на юго‑восток.