.. Нету их... Значитмы,внекотором
роде боги...
У всех троих оживились личики и точно появились невидимые короны.Иоганн
вдруг встал и пошел за скрипкой: у Клавыонаваляласьгде-товзакутке,
неизвестно чья.Вскорепослышалисьтрогательные,сентиментальныезвуки.
Скрючившись, Иоганн играл на ступеньках черного хода...
Пора была уже ночевничать, в новую форму отъединенности.
- Всех, всех пристроим, - ворковала довольная своим брюхом Клава.
- Пырь, все-таки лучше бы ты поехал домой, - сказала Анна.
-Почему,почемуже?!-пухловмешаласьКлава.НоПырьпослушно
направился к выходу.
- Я еще с ним пересплю в постельке. Даром, что он меня вешал, -пискнула
Клава и подскочив, потрепала Пыря по обеим мясистым щекам.
А на следующий день ситуация резко изменилась. До Клавы дошел слушок, что
Федору грозят какие-то мелкие неприятности от местныхвластей.Слушокбыл
мутный, неопределенный, но чуть тревожный. На этот раз Федоррешилуехать.
Прихватив немного деньжищ, он, чмокнув на прощанье Клавушу в задницу, исчез.
- Пусть побродит... по Рассеи, - подумала Клава. Вечером из всего шумного
общества в Клавином доме осталась только Барская, Аня.
Так и не повидал пока Федор Аниных настоящих людей.
XI
Опустело покатились дни в Клавином доме.Клавушаводицейпобрызгается,
инойразживого,полуворованногогусенкавнутрьсебязасунет..."Без
удовольствиянельзя...Состаришься",-подумаетмельком,отдыхаючина
перинке и посматривая в потолок.
Дед Коля после работы шатается: мухловит.Милацветочкинапомойках
собирает.
Одна Аня где-то пропадала. Но однажды Барская зашла в Клавину комнату,к
хозяйке:
"Клавдия Ивановна, несчастье тут, уодногомоегостарогознакомого-
Христофорова... Отец чуть не помирает..." И она рассказала, что Христофоровы
- отец и сын - попали сейчас в плохиеусловия,чтостарик-чистый,но
болеет какой-товнутреннейболезнью,иемунеобходимсвежийвоздухи
перемена обстановки.
- Нельзя ли на время привезти его сюда...вовторуюнижнююкомнату...
вместе с сыном, чтоб ухаживал,-сказалаАннаивдругдобавила:"не
думайте, он мне не любовник, просто очень старое знакомство с его семьей".
Клавушка - к Аниному удивлению - согласилась.
- Вези, Ануля, вези их, - проговорила Клава, - я ведь жалостливая... Гуся
и то вон жалею...
И она кивнула на жирного, ошалевшего гусенка, у которого клюв былслегка
перетянут бинтом, чтоб он не мог особенно щипаться...
На следующийденьАннапривезласюда,кКлаве,беленького,седого
старичка с его двадцатисемилетним сыном.
Старичокбылнастолькоблагостным,чтопрямо-такирастворялвсе
окружающее в любви; седые волосы окружали его голову точно ореол смиренияи
тишины; а маленькие, глубоко запрятанные глазки светились таким трогательным
умилением, будто он не умирал, а наоборот воскресал.
В определенных кругах старичок-АндрейНикитич-считалсяучителем
жизни.
Он шел одной рукой опираясь на своего сына - Алексея Христофорова, другой
- на палку, похожую на старую трость, которой он иногда с такойумильностью
постукивал по земле, словно она была его матерью.
Остановившись перед крыльцом, старичок тихо заплакал. Клавуша быстро, как
цыпленка, подхватила его под руки и прямо-таки внеславкомнату,гдеему
была уже приготовлена постель.
Потом, когда старика уложили, егобылозахотелинакормить,ноАндрей
Никитич воспротивился:
- Ведь на свете, кроме меня, естьмногодругихнесчастныхиголодных
людей, - произнес он...
В закуточке, у того столика, где недавнопьянствовалисадистики,Клава
разговорилась с Алексеем и Анной.
- Не беспокойтесь,КлавдияИвановна,-волновалсяАлеша,-ябуду
ухаживать, а Аня уже договорилась с медсестрой...
- Медсестра у нас ничего, - проговорила Клава, - толькоотчего-толюбит
спать в лопухах...
- Вы преувеличиваете,КлавдияИвановна,-вмешаласьАня,беспокойно
взглянув на Алешу.
НототпропустилКлавиновыражениемимоушейивесьсиял
доброжелательством, оттого что пристроили отца на воздухе. Егоастеническая
фигура выражала такое удовлетворение, точно он возносился в хорошее место...
Ввечеру все собрались в комнате старичка. Из соседей приплелся дедКоля,
но почему-то сконфузившись, хотел было спрятаться под стол.
Андрею Никитичу былоужезначительнолучшеион,приспособившисьв
мягкой, уютной постельке, вдруг стал поучать:
- Жизнь очень проста и Бог тоже очень прост, - выпалил он.-Посмотрите
на этих людей, - Андрей Никитич махнул изящной, беленькой ручкой вокно,-
они не думают о смерти, потому что видят ее каждый день, когдакосяттраву
или режут животных; они знают, что смерть - это такой же закон Бога и жизни,
как и принятие пищи, поэтому онинеудивляются,какмы,когданачинают
помирать... Вот у кого надо учиться!
И Андрей Никитич несколько победоносно взглянул на окружающих;благость,
правда,оставалась,нонаднеглазвдругобнаружилосьстрастное,
эгоистическоежеланиежить;чувствовалось,чтостаричокхочеткрайне
упростить смерть в своих глазах, чтобы сделать ее более приемлемой, не такой
страшной.
- Только любовь - закон жизни, - начал он опять. - Любите ближнихивам
нечего будет бояться.
Клава даже не поняла о чем идет речь; она взгрустнула, вспомнив о Федоре:
"Кого-то он теперь душит, голубчик... Вотдите",-вздохнулаонапро
себя.
Аня вскоре ушла.
- Я знаю, христианское учение с трудом дается людям, - продолжалболтать
старичок, не обращая нинакоговнимания.-Истина-этонесладкая
водичка...
На следующий день утром - Алеша только еще проснулся - Андрей Никитич уже
сидел на постели.